В годы относительной стабилизации капитализма США еще больше

укрепили свои позиции международного кредитора, шире и глубже

вовлеклись в систему международных экономических отношений. За

1924-1930 гг. американские корпорации невероятно обогатились. Их

прибыли превысили 53 млрд. долл. (до вычета налогов), они росли и в

послевоенные годы от поставок товаров и кредитов в опустошенную вой-

ной Европу. К 1923 г. сумма займов США иностранным государствам

составила 10,6 млрд. долл., а с учетом процентов по займам - 11,8 млрд.

Главными должниками США оказались Англия - 4600 млн. долл.,

Франция - 3999 млн., Италия - 2015 млн.1

Правительство США, выражая волю финансово-монополистических

кругов, стремилось не связывать себя какими бы то ни было экономиче-

скими или политическими союзами с Лигой наций и отдельными госу-

дарствами. Финансово-монополистический капитал США, обретя небыва-

лую долларовую силу, при покровительстве своего правительства

устремился во все концы мира, на все континенты, особенно в разорен-

ную войной Европу. Интересам монополий была подчинена внешнеполи-

тическая деятельность министерств финансов, торговли, военного мини-

стерства и государственного департамента.

Воспользовавшись ослаблением позиций своих конкурентов, США

повсеместно теснили их на мировых рынках. Английская газета «Дейли

ньюс» жаловалась: «Всюду наши интересы приносятся в жертву Соеди-

ненным Штатам...» 2. Если в 1914 г. Англия и США имели одинаковый

вес в японском импорте (16,8%), то в 1927 г. доля Англии снизилась до

7%, а доля США увеличилась до 30%. В 1913 г. доля Англии в китай-

ском импорте составляла 16,3%, а США -6,0%, в 1926 г. соответствен-

но- 10,2 и 16,4%. В Латинской Америке успехи США были еще значи-

тельнее. С 1913 по 1927 г. доля США в импорте 20 республик Цент-

ральной и Южной Америки увеличилась с 24 до 38%, а доля Англии

снизилась с 25 до 16% 3. Следует подчеркнуть, что европейский рынок

для США продолжал оставаться главным. В 1924 г. страны Европы пог-

лощали примерно 51% общего американского экспорта, тогда как импорт

США из Европы по отношению к общему импорту США составил лишь

Одновременно росли инвестиции американского капитала в зарубеж-

ные страны. «Избыточный» капитал шел туда в виде правительственных

внешних займов, кредитов корпораций и вложений частных лиц.

В 1926 г. американские инвестиции за границей, не считая 12 млрд. долл.

по военным займам, составили сумму 9522 млн. долл.4 Особое место от-

водилось прямым вложениям: скупке контрольных пакетов зарубежных

предприятий, открытию филиалов или дочерних предприятий американ-

ских монополий. Нередко филиалам банков и промышленных компаний

США удавалось поглотить отдельные европейские компании. Во Фран-

ции ими были таким образом захвачены позиции в производстве элект-

рического и телефонного оборудования, а также и кинематографии. Под

контролем США оказалось производство железа, стали, электроэнергии,

добыча угля в Польше.

Монополии США предпочитали давать европейским странам не порт-

фельные, а прямые инвестиции - на создание филиалов американских

предприятий. Особый интерес проявлялся к обрабатывающей промышлен-

ности (машиностроение, химия). По официальным данным министерства

торговли, в 1929 г. имелось американских предприятий: в Германии -

186 с капиталом 216 млн. долл., во Франции - 203 с капиталом

145 млн. долл., в Англии - 169 предприятий с долей американского

капитала более 25% 5. Создание предприятий в странах Европы и дру-

гих континентов американские корпорации рассматривали как важное

средство преодоления тарифных барьеров, получения сверхприбылей,

борьбы за рынки сбыта, за контроль в области экономики и политики.

Американский капитал проявлял заинтересованность и к источникам

сырья. Правительство Кулиджа оказывало активную помощь корпорациям

в борьбе за доступ к зарубежном}7 сырью, прежде всего нефти и кау-

чуку, столь необходимым для развивавшейся автомобильной промышлен-

ности. Госдепартамент помогал американским предпринимателям внед-

ряться в районы добычи нефти. «Стандард ойл», «Галф» и другие неф-

тяные компании США при поддержке правительства скупали акции у

английских, французских, голландских компаний на производство и

контроль нефтяных источников в Иране, Колумбии, Венесуэле, Мексике.

Аналогичная политика проводилась также в отношении каучука, меди

и другого важного сырья. Американские медные фирмы в 20-е годы до-

бились контроля над 95% мирового капиталистического производства ме-

ди и ценами на мировом капиталистическом рынке. Гардинг, Кулидж и

Гувер поощряли создание крупных межнациональных картелей. Мини-

стерство торговли выступало как коммивояжер американских товаров 6.

В своих декларациях правительство Кулиджа заявляло, будто оно,

как и крупнейшие частные банки, предоставляет пострадавшей от войны

Европе займы в целях ускорения восстановления ее экономики. На са-

мом же деле они стремились нажиться на европейских долгах и процен-

тах по ним. Особенно американская администрация была заинтересована

в том, чтобы восстановленная Германия могла выплачивать военные ре-

парации. В этой связи США взяли на себя инициативу по выработке

плана репарационной проблемы, которая, по мнению американцев, стала

серьезным препятствием на пути оздоровления европейского и мирового

капитализма.

Для решения вопроса о репарациях был создан Международный ко-

митет экспертов, в который вошли представители пяти государств - по-

бедителей в войне: США, Великобритании, Франции, Италии и Бельгии.

В 1924 г. этот комитет под руководством американского банкира Чарлза

Дауэса разработал план, предусматривавший получение репараций с

Германии. В литературе он стал известен как «план Дауэса». Его авторы

полагали, что восстановленная Германия будет добросовестно выплачи-

вать военные репарации Франции и Англии, а эти последние, в свою

очередь, станут выплачивать государственные долги Соединенным Шта-

По «плану Дауэса» банкиры США и Великобритании предоставили

Германии заем на сумму 800 млн. марок (200 млн. долл.), из которых

половина приходилась на банкирский «дом Морганов». Германия обязы-

валась, в свою очередь, выплатить в первый год 1 млрд. репарационных

марок (250 млн. долл.) и увеличить затем платежи до 2,4 млрд. марок

в год. К 1928-1929 гг. общая сумма репараций с Германии окончатель-

но еще не была установлена.

С принятием в августе 1924 г. на Лондонской конференции «плана

Дауэса» для капитала США открывались новые возможности проникно-

вения в экономику Германии. В период между 1924 и 1929 гг. американ-

цы обеспечили себе 80% капитала, шедшего на заем кредитным учреж-

дениям Германии, 75% займов местным правительствам, т. е. германским

землям, и 50% - крупным германским корпорациям7. «План Дауэса»,

принятый под давлением американских банкиров и правительства Кулид-

жа, отвечал интересам в первую очередь США и Германии. Бывший

канцлер Германии Вирт в одной из речей в Чикаго подчеркнул: «...ваша

помощь во многом помогла моей стране избежать социальной катастро-

фы» 8. Оказание помощи в стабилизации германской промышленности

на определенном этапе укрепляло в целом экономическую и социальную

систему капитализма и в Европе. Вместе с тем эта помощь в возрожде-

нии германского империализма таила в себе и огромную опасность не

только для немецкого народа, но и народов других стран.

США удалось подписать соглашения с правительствами Великобри-

тании, Бельгии и Чехословакии о выплате ими некоторой части военных

долгов, что временно смягчало межкапиталистические противоречия.

Американские буржуазные историки и публицисты представили «план

Дауэса» как свидетельство «политики мира». На деле же правительство

Кулиджа и Уолл-стрит стремились превратить Германию в «надежного

партнера» и использовать ее в качестве противовеса Англии и Франции

в Европе, помешать налаживанию нормальных отношений между Гер-

манией и Советским Союзом, не допустить роста революционного движе-

ния в Европе.

На очередь встал вопрос об урегулировании политических отношений

Германии со странами Антанты, о присоединении ее к Лиге наций.

После принятия «плана Дауэса» дипломатия США поддержала

Англию, которая под прикрытием разговоров о «гарантиях европейской

безопасности» приступила к организации политического союза западно-

европейских стран (с участием Германии), направленного своим острием

против СССР. Для осуществления этого плана была созвана в 1925 г.

в швейцарском курортном городке Локарно конференция представителей

Великобритании, Германии, Франции, Италии, Бельгии, а также Поль-

ря, было подписано восемь соглашений. Но важнейшим из них был Рейн-

ский гарантийный пакт, который предусматривал прежде всего неруши-

мость установленных Версальским мирным договором границ Германии

на западе - с Францией и Бельгией. Роль «гарантов» взяли на себя

Великобритания и Италия. Гарантийный пакт вступил в силу после при-

этим для Германии кончилась дипломатическая изоляция со стороны

стран Запада.

Хотя США формально и не участвовали в переговорах и выработке

локарнских соглашений, тем не менее они оказали сильное влияние на

ход переговоров и их результаты. «... Американский финансовый капи-

тал, рассматривавший Европу как большую колонию, из которой он

Кульминационным достижением «пацифистской» дипломатии был так называемый пакт Бриана - Келлога об отказе от войны как орудия национальной политики.

Инициатива предложения этого нового пацифистского пакта принадлежала Бриану. 6 апреля 1927 г., в связи с десятой годовщиной вступления США в мировую войну, тысячи американских волонтёров, сражавшихся на Западном фронте, по приглашению французского правительства приехали в Париж. По этому поводу Бриан выступил с заявлением о дружественных чувствах Франции к Соединённым штатам и о готовности французского правительства подписать с США «любое взаимное обязательство, чтобы поставить, по американскому выражению, войну вне закона».

20 июня 1927 г. Бриан передал американскому послу в Париже официальную ноту с проектом франко-американского договора о «вечной дружбе». Заключением такого договора французское правительство рассчитывало обеспечить себе поддержку США для укрепления франка, урегулировать свои долговые обязательства перед Америкой и вообще упрочить военно-политическое положение Франции на случай осложнений в Европе. Со своей стороны американская дипломатия старалась использовать идею Бриана в интересах внутренней и внешней политики США. Что касается внешнеполитических мотивов, которые заставляли правительство Соединённых штатов поддержать французское предложение, то они были достаточно понятны. Возросшая после войны экономическая мощь Соединённых штатов внушала правительству заокеанской республики стремление приобрести руководящее влияние в мировой политике. Американцы не забыли, какое дипломатическое поражение они понесли после мировой войны, когда Англия и Франция сумели воспользоваться всеми плодами победы над Германией и превратить детище Вильсона - Лигу наций - в послушное орудие своего собственного господства. Руководитель государственного департамента США Келлог стремился создать Соединённым штатам Америки положение международного арбитра и противопоставить создаваемый им «инструмент мира» женевскому синедриону, где американским представителям приходилось оставаться в роли наблюдателей. В период выборов президента и членов Конгресса предполагаемый пакт изображался как плод мирной инициативы самого американского правительства. 28 декабря 1927 г. Келлог сообщил Бриану, что правительство Соединённых штатов с удовлетворением принимает французское предложение. Однако оно не считает возможным заключить договор о «вечном мире» с одной лишь Францией. Необходимо «достигнуть присоединения всех главных держав к пакту, посредством которого эти державы отказались бы от войны как орудия национальной политики».

Во Франции американский ответ вызвал большое разочарование. Многосторонний договор, предложенный Келлогом, грозил ослабить значение ранее заключённых французской дипломатией договоров и подорвать французскую систему союзов. Кроме того, он наносил урон и престижу Лиги наций, противопоставляя ей новое объединение европейских держав, подписавших пакт.

Последовавшая затем дипломатическая переписка между Францией и США отразила стремление французской дипломатии устранить нежелательные для Франции изменения в первоначальном проекте пакта. Келлогу предлагалось заключение такого договора между Францией и США, который воспрещал бы всякую наступательную войну. В дальнейшем к нему могли бы присоединиться и все остальные государства. Во французской ноте имелась характерная оговорка, что новый пакт не упраздняет заключённых ранее союзов и не аннулирует обязательств, содержавшихся в уставе Лиги нации, в Локарнских соглашениях и других международных актах.

Было очевидно, что французская дипломатия стремится оставить за Францией право применения вооружённой силы в целях своей внешней политики. Келлог ответил, что американское правительство стоит за безусловный отказ от войны как средства национальной политики. Потому оно и не может принять французское предложение.

13 апреля 1928 г. послы Соединённых штатов в Англии, Германии, Италии, Японии вручили правительствам этих стран ноты тождественного содержания с запросом по существу франко-американского спора. Ими были представлены также первоначальный проект Бриана, дипломатическая переписка государственного департамента с французским правительством и американский проект договора о запрещении войны.

Первой из запрошенных держав ответила Германия. В ноте от 27 апреля 1928 г. она, разумеется, поспешила высказаться в пользу американского проекта. Германская дипломатия следовала своей обычной тактике: демонстрировать абсолютное миролюбие Германии, усыплять международную бдительность и отвлекать внимание стран-победительниц от усиленного роста германских вооружений.

Британская дипломатия, обеспокоенная активностью США, решила укрепить англо-французские отношения. Нота Чемберлена от 19 мая 1928 г., указывая на «отсутствие существенных противоречий» между обоими проектами, солидаризировалась с французским проектом. Однако британское правительство сохраняло за собой право особого истолкования обязательств пакта в отношении таких стран, где у Великобритании имеются «особые интересы».

Таким образом, Америка оказалась перед объединённым фронтом англо-французской дипломатии. Во избежание провала своего предложения американское правительство решило пойти на уступки. Проект был изменён в соответствии с важнейшими требованиями Франции и Англии, сводившимися к тому, что разрешались войны в интересах обороны государств.

23 июня 1928 г. правительство США разослало текст договора об отказе от войны всем участникам Локарнских соглашений и британским доминионам. Вскоре он был принят всеми государствами, приглашёнными стать участниками пакта: Германией (12 июля), Францией (14 июля), Италией (15 июля), Польшей (17 июля), Бельгией (18 июля), Великобританией (18 июля), Японией (20 июля), Чехословакией (20 июля).

Церемония подписания пакта Келлога была проведена 27 августа 1928 г. в Париже с участием представителей Англии, Бельгии, Германии, Италии, Польши, Франции, Чехословакии и Японии. В первой статье пакта договаривающиеся стороны заявляли, что они «исключают обращение к войне для Урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях». Вторая статья гласила, что при урегулировании или разрешении всех могущих возникнуть между сторонами споров или конфликтов должны всегда применяться только мирные средства. Наконец, третья статья устанавливала, что пакт открыт для присоединения всех других государств: сообщения о таком присоединении будут приниматься правительством США.

26 сентября 1928 г. Лига наций приняла Генеральный акт по арбитражу для мирного урегулирования конфликтов. Этот договор предусматривал судебную и арбитражную процедуру рассмотрения и урегулирования конфликтов между участниками пакта Келлога.

Перейти к началу страницы Перейти к содержанию книги Смотреть карты

И госсекретаря США Фрэнка Келлога . Подписан 27 августа 1928 года представителями 15 государств (позже к ним присоединились почти все существовавшие в то время страны). Заключение договора означало первый шаг на пути создания системы коллективной безопасности в Европе.

Пакт Бриана - Келлога
Названо в честь	Фрэнк Биллингс Келлог и Аристид Бриан
Местонахождение	Париж
Момент времени	27 августа
Медиафайлы на Викискладе

История Пакта Бриана-Келлога

Идея договора об отказе от войны в качестве орудия национальной политики была подсказана министру иностранных дел Франции Бриану американским антивоенным активистом Дж. Шотвеллом. 6 апреля 1927 года Аристид Бриан обратился к США с призывом заключить американо-французский договор «о вечной дружбе, запрещающий обращение к войне как к средству национальной политики».

28 декабря 1927 года госсекретарь США Фрэнк Келлог заявил Бриану, что американское правительство принимает предложение Франции, но при этом полагает невозможным заключить такой договор только с Францией. По мнению Келлога, нужно «достигнуть присоединения всех главных держав к пакту, посредством которого эти державы отказались бы от войны как орудия национальной политики».

Позже к пакту присоединились СССР и ещё 48 государств. К концу 1928 года к пакту присоединились 63 государства, то есть почти все существовавшие к этому времени страны. Среди стран, которые не подписали договор: Швейцария, Аргентина, Бразилия, Мексика, Колумбия, Саудовская Аравия. Уже 29 августа 1928 года СССР ратифицировал пакт и выступил инициатором подписания Московского протокола 1929 года о досрочном введении в силу обязательств по нему. Формально договор вступил в силу 24 июля 1929 года .

В 1930 году Келлогу была присуждена Нобелевская премия мира 1929 года «за подготовку Парижского пакта». Бриан получил аналогичную премию ещё в

Подготовка и заключение конвенции о неприменении силы в международных отношениях (пакт Бриана - Келлога)

Положение Франции в международных отношениях после провала ее "рейнской авантюры" было крайне неблагоприятным. Хотя и в существенно меньшей степени, чем Советский Союз, Франция тоже страдала от дипломатической изоляции. Несмотря на активность французской дипломатии в 20-х годах, относительно надежными союзниками для Парижа могли считаться только малые страны Восточной Европы. Но это были слабые союзники. Ни одна из великих держав в тот период не поддерживала Францию в той мере, как той было это необходимо. Великобритания при молчаливой поддержке США солидаризировалась больше с Германией, чем с Францией. В Риме считали Париж главным соперником Италии на Балканах. С Германией Францию разделяли непримиримые разногласия по вопросам ограничения германских вооружений. В советско-французских отношениях не было преодолено отчуждение времен Бреста, интервенции и гражданской войны. Кроме того, все союзники Франции в Восточной Европе объективно были враждебны Советскому Союзу. Американское направление в такой ситуации казалось французской дипломатии если не наиболее перспективным с точки зрения приобретения нового союзника, то, по крайней мере, наименее бесперспективным.

6 апреля 1927 г., в десятую годовщину вступления США в мировую войну, министр иностранных дел Франции Бриан в обращении к американскому народу предложил заключить двусторонний франко-американский договор "о вечной дружбе, запрещающий обращение к войне как к средству национальной политики". Идея договора была подсказана Бриану профессором Колумбийского университета, активистом антивоенного движения США Дж.Т.Шотвеллом, главным редактором 150-томной "Экономической и социальной истории Первой мировой войны". Он был убежден, что война между двумя промышленно развитыми странами будет в принципе всегда перерастать в многосторонний конфликт. Отсюда следовал вывод о невозможности ограниченных войн в индустриальную эпоху.

Между Францией и США не было разногласий, которые могли бы даже теоретически привести к войне. Поэтому расчет Бриана состоял не в приобретении гарантии ненападения со стороны Соединенных Штатов, а в получении политической поддержки от Вашингтона. В Европе верили, что ни одна страна мира не посмеет начать большую войну, не заручившись, по крайней мере, нейтралитетом США. Значит, полагали в Париже, в случае намерения напасть на Францию Германии придется учитывать мнение Вашингтона. Французские официальные круги надеялись также, что сближение с США поможет им решить проблему долгов.

Американская сторона приняла французские предложения благожелательно, но сочла их чрезмерными. Президент США Кэлвин Кулидж и государственный секретарь Фрэнк Келлог выдвинули контрпроект. Вместо договора о "вечной дружбе" они предложили заключить между США и Францией двустороннее арбитражное соглашение, которое и было подписано 6 февраля 1928 г. в день 150-летия франко-американского договора о союзе и дружбе 1778 г. В преамбулу документа были включены формулировки, содержавшие осуждение войны как средства решения международных споров.

Однако идея принципиального отказа от войны встретила широкую поддержку американской общественности. Учитывая настроения избирателей, администрация США выступила с идеей подписания открытого многостороннего договора о неприменении силы в международных отношениях вообще. 13 апреля 1928 г. Келлог официально представил проект соответствующего документа. По содержанию он был довольно умеренным. В тексте содержалось декларативное осуждение войны, но не оговаривались никакие репрессивные санкции против тех, кто может ее развязать. Проект договора и пояснительные записки к нему была направлены Великобритании, Италии, Германии, Японии, а также европейским союзникам Франции и британским доминионам. Поскольку по сути предлагавшийся договор являлся декларацией о намерениях, он не вызвал возражений и практически все приглашенные страны согласились к нему присоединиться.

Начавшиеся франко-американские переговоры, в которых затем приняли участие и другие страны, продолжались более года. В конфиденциальном письме Бриану французский посол в Вашингтоне сообщал, что в госдепартаменте США "абсолютно не верят" в практическую возможность безусловного отказа от войны ни для Соединенных Штатов, ни для Франции. В то же время давление пацифистски настроенного общественного мнения по обе стороны Атлантики нарастало. В такой атмосфере 27 августа 1928 г. в Париже и состоялось подписание пакта, к которому первоначально присоединилось 15 стран. Официально этот документ назывался "Парижский договор об исключении войны в качестве орудия национальной политики". Более он известен как "пакт Бриана - Келлога".

Участники пакта, которыми в конце концов стали почти все государства мира, осудили практику обращения к войне для урегулирования международных споров и высказались против ее использования в качестве средства национальной политики (ст. 1). Кроме того, они декларировали необходимость разрешения споров и конфликтов мирным путем (ст. 2). Пакт вступил в силу после ратификации его всеми подписавшими государствами в 1929 г. Несмотря на ограниченный характер пакта Бриана - Келлога и ряд оговорок, сделанных при его подписании Великобританией, Францией, Германией и Японией, он создавал международно-правовые основания для ограничения использования в международных отношениях военно-силовых методов агрессивной направленности.

В Советском Союзе "буржуазный пацифизм" порицался за его внеклассовый соглашательский характер. Подготовку пакта Бриана - Келлога в Москве тоже воспринимали негативно, во многом оттого, что Советский Союз и на этот раз не пригласили к переговорному процессу. Нарком иностранных дел СССР Чичерин интерпретировал ход переговоров о заключении пакта как часть "подготовки войны против СССР". Столь серьезное заключение обосновывалось тем, что проект пакта допускал сохранение всех существовавших на момент его подписания союзов и блоков, а практически все их Москва считала антисоветскими. Советский Союз раздражало и то, что одним из инициаторов пакта выступали США, которые по-прежнему отказывались от установления дипломатических отношений с СССР.

По вопросу о пакте в советском руководстве имелись разногласия. Среди высших партийных лидеров за присоединение к пакту выступал Н.И.Бухарин. Из руководителей наркомата иностранных дел идею пакта поддержал Литвинов, а возражал против нее - Чичерин. Тем не менее, получив через французского посла в Москве официальное приглашение присоединиться к пакту в день его подписания, Советский Союз это приглашение принял. Более того, СССР первым ратифицировал пакт, а 9 февраля 1929 г., еще до официального вступление пакта в силу, в Москве был подписан так называемый протокол Литвинова - Московский протокол о досрочном введении в силу обязательств пакта Бриана - Келлога между СССР, Польшей, Румынией, Эстонией и Латвией. В том же году к Московскому протоколу примкнули Турция, Иран и Литва.

Подписан 27 августа 1928 года представителями 15 государств (позже к ним присоединились почти все существовавшие в то время страны). Заключение договора означало первый шаг на пути создания системы коллективной безопасности в Европе.

История

Идея договора об отказе от войны в каче­стве орудия национальной политики была подсказана министру иностранных дел Франции Бриану американским антивоенным активистом Дж. Шотвеллом. 6 апреля 1927 года Бриан обратился к США с призывом заключить американо-французский договор «о вечной дружбе, запрещающий обращение к войне как к средству национальной политики».

28 декабря 1927 года госсекретарь США Фрэнк Келлог заявил Бриану, что американское правительство принимает предложение Франции, но при этом полагает невозможным заключить такой договор только с Францией. По мнению Келлога, нужно «достигнуть присоединения всех главных держав к пакту, посредством которого эти державы отказались бы от войны как орудия национальной политики».

Позже к пакту присоединились СССР и ещё 48 государств. К концу 1928 года к пакту присоединились 63 государства, то есть почти все существовавшие к этому времени страны. Среди стран, которые не подписали договор: Швейцария, Аргентина, Бразилия, Мексика, Колумбия, Саудовская Аравия. Уже 29 августа 1928 года СССР ратифицировал пакт и выступил инициатором подписания Московского протокола 1929 года о досрочном введении в силу обязательств по нему. Формально договор вступил в силу 24 июля 1929 года .

Пакт стал одним из правовых оснований для Нюрнбергского процесса , на котором руководителям нацистской Германии было предъявлено обвинение в нарушении Пакта.

BriandKellogg1928c.jpg

BriandKellogg1928a.jpg

BriandKellogg1928b.jpg

Напишите отзыв о статье "Пакт Бриана - Келлога"

Литература

• Договор об отказе от войны в качестве орудия национальной политики (Париж, 27 августа 1928 года) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключённых СССР с иностранными государствами. - М ., 1930. - Вып. V . - С. 5-8 .
• Протокол о введении в действие парижского договора от 27 августа 1928 года об отказе от войны в качестве орудия национальной политики (Москва, 9 февраля 1929 года) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключённых СССР с иностранными государствами. - М ., 1930. - Вып. V . - С. 8-10 .

Примечания

Ссылки

• (рус.)
• (рус.)
• (англ.)
• Гусева А. Ю. // Дипломатический вестник. 2003. № 8.

Отрывок, характеризующий Пакт Бриана - Келлога

«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»

Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.