Конечно же, переход от Пестума и Сибариса к затерянному на далекой окраине античного мира Херсонесу Таврическому может показаться странным. Но античный мир со всеми его чудесами, как осязаемая реальность, для меня начался именно здесь. И благодарность, если она не пустое слово, должна распространяться не только на людей, но и на места, открывающие нам новые горизонты.

Русские Помпеи

В конце прошлого века Херсонес Таврический кто-то назвал «русскими Помпеями». Сравнение это имело целью показать, что древнегреческая колония на юге России как археологический памятник сопоставима со знаменитым римским городом, засыпанным пеплом Везувия. Правильнее, однако, говорить не о сходстве городов в археологическом отношении, а об их различии. Мгновенная гибель Помпеи, обеспечившая их редкую сохранность, представляет разительный контраст медленной агонии Херсонеса и его методическому разрушению на протяжении многих столетий. И все же в одном отношении Херсонес можно сравнить с Помпеями. Его раскопки стали школой для русской археологической науки в той же мере, в какой исследование Помпеи и соседнего с ними Геркуланума оказало влияние на формирование итальянской археологии.

Жизнь в Херсонесе прекратилась в середине XV в. Его дома опустели, став обиталищем птиц и зверей. Консул генуэзской колонии в Крыму Кафы (Феодосия) в 1470 г. предлагал разрушить стены Херсонеса из опасения, что оставленный город будет захвачен и использован турками. Несмотря на предшествующие разрушения, оборонительная система Херсонеса была тогда еще цела.

Древнейшее свидетельство о развалинах Херсонеса принадлежит послу польского короля Стефана Батория Мартину Броневскому. В 1578 г. во время своего путешествия на юг он посетил Херсонес, покинутый, по его словам, «много веков назад». Путешественнику бросились в глаза большие и высокие крепостные стены со многими башнями, мощные крепостные ворота, царский дворец с неразрушенными стенами и руины разграбленного монастыря. Вряд ли можно думать, что Броневский преувеличивал масштабы города и его роскошь. Он был человеком образованным и мог сравнивать Херсонес с Краковом, Торунью и другими достаточно крупными городами своей родины.

В 1783 г., после присоединения Крыма к России, началось сооружение военного порта и крепости Бахтиар (по-татарски - название утеса). Полгода спустя новое русское владение получил имя Севастополь. Крепость и город возникали на новом месте, но поблизости был покинутый, беззащитный Херсонес. Донесение контр-адмирала Макензи, командовавшего русской эскадрой, говорит о том, что Херсонес был превращен в каменоломню. Отрицание этого варварства для сохранения престижа тогдашнего «покорителя Крыма» Потемкина и его генералов имеет против себя и другие свидетельства современников. Известный ученый, русский академик Петр Симон Паллас, посетивший Херсонес в 1794 г., в своей книге определенно указывает, что постройка Севастополя явилась причиной уничтожения Херсонеса.

Осматривая окрестности Севастополя, наблюдательный путешественник обратил внимание на остатки древних стен и фундаментов, покрывавших всю территорию Гераклейского полуострова. Совершенно правильно он определил их как следы сельскохозяйственной деятельности херсонеситов и укрепления, куда они скрывались во время нападении скифо-тавров. Паллас проявил интерес и к эпиграфическим памятникам Херсонеса. Он с прискорбием отметил, что большинство из них уничтожено матросами при добывании тесаных камней. Отдельные надписи, попавшиеся на глаза, Паллас скопировал. Среди них наибольшую ценность представляет декрет в честь императора восточной империи Зинона (474-491 гг.), укрепившего городские стены, и латинская надпись о пребывании в Херсонесе в конце III - начале IV вв. римского гарнизона.

В конце XVIII в. на территории Херсонеса побывал другой известный путешественник и ученый Э. Кларк. В своем труде «Путешествия
по разным странам Европы, Азии и Африки», вышедшем в двух томах в 1810-1816 гг., Кларк сурово осуждает русские власти за умышленное уничтожение древнего города. Он забывает, что его соотечественники не были в этом отношении более щепетильными, а лорд Элгин действовал на афинском акрополе как настоящий варвар. Заслуга Кларка в том, что он составил план руин на нынешнем Маячном полуострове, относя их к упомянутому Страбоном «старому Херсонесу». План дополнил работу русских военных топографов XVIII в.

Из русских путешественников по Крыму в первой четверти XIX в. наибольшей эрудицией отличался И.М. Муравьев-Апостол. Этот прекрасно ориентировавшийся в античной литературе ученый поставил целью определить соответствие древних населенных пунктов и географических названий современным. Попутно он давал описание заинтересовавших его памятников, тем более для нас ценное, что многие из них впоследствии бесследно исчезли.

Развалины тянулись от Карантинной бухты до Круглого залива. Но кто мог бы вслед за Мартином Броневским сказать: «Они достойны удивления». Ничто не говорило о великолепном, богатом, многолюдном городе. Не попали ли мы в каменоломню? То там, то здесь можно увидеть матросов, вооруженных ломами. Под тяжестью огромных квадров скрипят фуры. Давно исчезли приморские стены и башни, которые наблюдались путешественниками в XVIII в. Всюду царит «мерзость запустения».

Таким был Херсонес Таврический в 1827 г. Он напоминал необитаемый остров, лишь изредка посещаемый пиратами. Кто же был первым Робинзоном на этом клочке земли? Имя его почти совпадает с героем Даниэля Дефо. Крузе был лейтенантом российского флота. Подобно Муравьеву-Апостолу и другим образованным россиянам своего времени, он видел в развалинах древнего города нечто большее, чем склад дарового материала.

Раскопками Крузе были вскрыты три средневековые базилики, которые сохранили в современных археологических планах Херсонеса его имя. Крузе вел исследования и в районе так называемого Страбонова Херсонеса. Определенный вклад в археологическое изучение Херсонеса внес энтузиаст археологии граф Алексей Степанович Уваров (1826-1884). В 1847-1848 гг. он производил свои первые разведки и раскопки от устья Дуная до Таманского полуострова.

Вооруженный этим опытом, в 1853 г. молодой ученый прибыл в Херсонес. Его привлекли две группы памятников: за городской чертой - погребения, внутри города - христианские храмы. Раскопки Уваровым херсонесских гробниц, несмотря на недостатки их научной методики, впервые дали представление о погребальном обряде херсонеситов. Исследованная им гробница представляла собой склеп, выдолбленный в стене. По трем сторонам небольшой четырехугольной комнаты располагались ниши для тел. В головах покойников ставилась стеклянная слезница, у ног были сосуды, с правой стороны - светильники, с левой - нож или оружие. Женщин украшали бусами, подвесками, золотыми или серебряными кольцами. Иногда рядом с ними помещались бронзовые зеркала. Уварова, естественно, заинтересовала датировка херсонесских погребений. Он ее установил по встречавшимся в них монетам. Это были монеты римских и византийских императоров первых девяти столетий новой эры. Более древние гробницы не встретились.

В северной части города, на крутом морском берегу, Уварову удалось раскопать большую базилику, носящую в археологической литературе его имя. Во всю длину базилики в два ряда располагались мраморные колонны, делившие ее на три части. Средняя часть была вымощена плитами белого мрамора, боковые - мозаикой. На некоторых колоннах увековечены имена граждан, пожертвовавших деньги на их возведение. Одной из самых интересных находок стала древняя надпись с указанием затрат на сооружение храма Артемиды. Она позволила Уварову прийти к выводу, что христианская базилика перестроена из материала языческого храма в IV в. В современной науке эту перестройку датируют VI в.

Вскоре после раскопок А.С. Уварова территория Херсонесского городища превратилась в арену жестоких боев между героически оборонявшими Севастополь русскими войсками и наступавшей англо-франко-турецкой армией. В районе Херсонесской гавани французские саперы вырыли траншею и оборудовали площадки под батареи. Рвавшиеся снаряды разрушали древние стены. Покидая Севастополь, англичане и французы прихватили с собой приглянувшиеся им антики Херсонеса.

В 1861 г. на территории городища появился мужской православный монастырь. Монахи обосновались в центральной его части, к востоку и северо-востоку от херсонесской агоры, окружили свою усадьбу каменной стеной, построили ряд служб и гостиниц для приезжих, разбили сады, выкапывая ямы для деревьев прямо на памятниках. Русские археологи того времени понимали, какой вред приносит Херсонесу сооружение на его территории монастыря. И впоследствии, когда монастырь был уже построен, председатель Московского археологического общества графиня Прасковья Сергеевна Уварова обращалась к Николаю II с ходатайством о переносе монастыря для спасения древнего города. Но ходатайство было оставлено без внимания. И, более того, монастырскому руководству было поручено ведение раскопок. В мировой практике это не было новшеством. За несколько десятилетий до этого во французской колонии Алжире Карфаген начали раскапывать католические «белые монахи».

По мере сооружения рядом с монастырем большого собора Св. Владимира и планировки подходов к нему монастырские раскопки приобретают более целенаправленный характер, и ими уже руководят представители высшего духовенства. Целью раскопок становится отыскание «христианских древностей», которые предполагалось сосредоточить в «христианском музее» поблизости от собора.

С 1876 г. общий надзор за монастырскими раскопками осуществляется Одесским обществом истории и древностей. Из переписки президента общества Н. Мурзакевича с архимандритами и игуменами монастыря, а также из других документов видно, что в 70-80-х гг. расхищение памятников происходило в невиданных ранее масштабах. В нем участвовали не только монахи, но и строители собора, солдаты соседней с городищем воинской части и просто случайные лица, совершавшие пиратские набеги на Херсонес. Обеспокоенное этим «потоком и разграблением», монастырское начальство предписывало после общей молитвы перед началом работ чтение инструкции о бережном обращении с памятниками. Чтобы затруднить доступ на городище «любителям» древностей, предполагалось уничтожение тропинок со стороны моря.

К 1881 г. монастырские археологи открыли главную улицу, ведущую от сооружавшегося Владимирского собора на восток, к морскому берегу. Впервые на свет появилась часть города с фундаментами зданий и даже постаментами исчезнувших еще в древности статуй. Это увеличило интерес к Херсонесу со стороны столичных ученых и вызвало специальный царский рескрипт о сохранении руин христианского Херсонеса и поручении раскопок Императорской Археологической комиссии (1887). Высокопоставленные члены этой комиссии наезжали в Севастополь в качестве гостей и ревизоров, сами же раскопки были поручены местному жителю Карлу Казимировичу Косцюшко-Валюжиничу.
Косцюшко-Валюжинич (1847-1907), могилевский дворянин польского происхождения, в истории раскопок Херсонеса занимает совершенно исключительное место. До того, как возглавить раскопки Херсонеса, он перепробовал много профессий, в том числе был редактором «Севастопольского листка». В какой-то мере его можно сравнить со Шлиманом. Он был самоучкой, фанатиком археологии, обладал исключительной энергией и настойчивостью. Но у Косцюшко-Валюжинича не было миллионов Шлимана и его коммерческих дарований. Археологическая комиссия отпускала очень ограниченные суммы, в начале его деятельности - всего 2 тысячи рублей в год. На эти деньги надо было оплачивать рабочих, сторожа, вывозить раскопанную землю, отправлять находки в Петербург.

Монастырское начальство обвиняло Косцюшко-Валюжинича в том, что, «будучи лицом инославного происхождения», он умышленно оскверняет христианские погребения.

Подобно тому, как Винкельман принял католичество, чтобы попасть в Рим, Косцюшко-Валюжинич, чтобы продолжать раскопки Херсонеса, перешел в православие. Но это мало что изменило. Жалобы монастырского начальства на его действия продолжались. И они могли бы иметь неожиданные последствия (во главе принимавшего жалобы Синода в те годы стоял К.П. Победоносцев), если бы не поддержка, какой пользовался археолог со стороны сановных членов Императорской археологической комиссии в Петербурге. Им удалось убедить царя, что раскопки Херсонеса - это слава империи и его царствования. В дневнике Николая II мы можем прочесть слова «милейший Валю…». Полного имени археолога царь никак не мог запомнить.

В письмах к своим покровителям Косцюшко-Валюжинич умело отводил обвинения монастырского начальства и разоблачал его интриги. Но Петербург был далек, а монахи рядом. Они делали все, чтобы отстранить Коснюшко-Валюжинича от раскопок. В минуту отчаяния Карл Казимирович писал: «Я так предан делу расследования Херсонеса и, как фанатик, так далеко зашел, что возврата нет. Для меня расстаться с Херсонесом все равно, что расстаться с жизнью».

Косцюшко-Валюжиничу приходилось не только отражать нападки духовенства, но и вести острый научный спор с просвещенным знатоком херсонесских древностей Александром Львовичем Бертье-Делагардом. Последний, так же как и Косцюшко-Валюжинич, не был профессиональным ученым, но профессия военного инженера делала его мнение об архитектурных памятниках весьма авторитетным. В 1886 г., т. е. за два года до начала раскопок Косцюшко-Валюжинича, Бертье-Делагард издал труд о руинах античного Херсонеса и пещерных городах Крыма. Дополненный материалами археологических раскопок, он был переиздан в 1893 г. под названием «Древности Южной России. Раскопки Херсонеса».

Бертье-Делагард поставил своей целью опровергнуть господствующее мнение о былом великолепии развалин Херсонеса и о варварском их разрушении жителями Севастополя. По мнению исследователя, византийский Херсонес задолго до строительства Севастополя был жалким и убогим поселением, не заслуживавшим того восхищения, с каким Мартин Броневский описывал его руины. Что касается античного Херсонеса, то он, как полагал Бертье-Делагард, находился не под
византийским городом на берегу Карантинной бухты, а совсем в другом месте - в окрестностях Казачьей бухты.

Выводы эти встретили поддержку со стороны компетентного знатока античных памятников академика Н.П. Кондакова (1844-1925), что ставило Косцюшко-Валюжиннча в весьма затруднительное положение. Рассказывая монастырскому начальству, что он под христианским Херсонесом ищет языческий город, Косцюшко-Валюжинич не имел поддержки со стороны научных авторитетов. Правда, уже А.С. Уваров отыскал в базиликах византийского времени обломки античной эпохи. Но кто мог поручиться, что они всегда находились на этом месте, а не были привезены морем из Казачьей бухты в период строительства храма? К.К. Косцюшко-Валюжинич не мог представить в пользу своего мнения убедительных доказательств.

Эти доказательства появились лишь в 1899 г. В нескольких шагах от монастырской калитки на свет вышли монументальные ворота V в. до н.э., а справа и слева от них - стены великолепной кладки. Не меньшей неожиданностью было то, что в стене близ ворот оказалась ниша, прикрытая плитой. Когда удалили окрашенную охрой глину и плита отпала, взору предстали погребальные урны, золотые украшения поразительной сохранности.

В своем письме от 12 марта 1899 г. в Императорскую археологическую комиссию Косцюшко-Валюжинич писал: «Много столетий топтали это место своими ногами жившие здесь византийцы и татары, и, наконец, сотни тысяч богомольцев, туристов и ученых, не подозревавших, что под ними погребена целая маленькая Троя с нетронутыми гробницами ее знаменитых граждан».

Среди тех, кто одним из первых увидел открытые Косцюшко-Валюжиничем ворота и стены, был его главный соперник и оппонент Бертье-Делагард. Как настоящий ученый, он отказался от своего ошибочного мнения и признал, что по характеру кладки ворота и стены принадлежат греческому городу V-IV вв. до н.э. А это означало, что город, основанный гераклейцами в V в. до н.э., находился на том же месте, где византийский Херсонес (Корсунь по русским летописям).

Последовали и официальные признания. Скромный археолог сразу стал знаменитостью. Археологическая комиссия, наконец, удостоила его избрания в свои члены-корреспонденты. Царь повелел увеличить бюджет раскопок на 2 тысячи рублей. По этому поводу из Археологической комиссии пришла телеграмма: «Ура! Ура! Ура! Милейший Косцюшко-Валюжинич, беспредельно радуемся беспримерному счастью».

В марте 1904 г. Косцюшко-Валюжинич писал: «Зачем я не родился столетием раньше. Я бы пал к ногам Великой Екатерины и спас бы Херсонес, раскопав его, от будущих врагов, причинивших ему, начиная с Крымской кампании, и причиняющих в настоящее время больше зла, чем это сделали скифы и остальные варвары».

Вскоре древние башни и стены, очищенные археологом от земли, стали свидетелями грозных событий революции 1905 г. На рейде восточнее Карантинной бухты 15 ноября бросил якоря мятежный крейсер «Очаков». Оставшиеся верными царскому правительству батареи Северной стороны открыли по нему артиллерийский огонь. Несколько снарядов разорвались у склада древностей, над большой западной базиликой. В час ночи 17 ноября каратели провели под башней Зенона на гарнизонную гауптвахту командующего революционным флотом лейтенанта Шмидта и его сына. Шмидт хромал, кровь текла по его лицу. Матросы грубо толкали пленника в спину. Косцюшко-Валюжинич был свидетелем этого зрелища, и оно его потрясло.

Посетители Херсонесского музея-заповедника неподалеку от ныне восстановленного Владимирского собора могут увидеть скромную одинокую ограду. На обломке колонны - имя Косцюшко-Валюжинича. Человек, отдавший жизнь Херсонесу, похоронен внутри стен древнего города как его именитый гражданин.

В оценках археологов последующих поколений Косцюшко-Валюжинич нередко не первый исследователь Херсонеса, а лишь его открыватель. Укреплению этого мнения способствовало отсутствие у Карла Казимировича капитальных работ по какой-либо из проблем истории открытого им города. В год столетия начала раскопок Косцюшко-Валюжиничем в Херсонесе на одном из заседаний Крымской научной конференции в сентябре 1988 г. прозвучал доклад саратовского археолога Владимира Ивановича Каца, изменивший наши представления об открывателе Херсонеса. Оказалось, что Косцюшко-Валюжинич был пионером в исследовании такого сложного и важного исторического источника, как клейма на керамике. Он первым выявил группу клейм, принадлежавших Херсонесу, определив характерные для нее признаки. В дальнейшем им был составлен список должностных лиц, ставивших эти клейма. Последние были использованы не только для датировки археологических комплексов, но и как аргумент в споре о местонахождении древнейшего Херсонеса. После смерти исследователя его труд попал в руки симферопольского коллекционера и нумизмата И. Махова и был издан под его именем. Потребовалось целое столетие для того, чтобы восторжествовала справедливость, и труд российского ученого был оценен по заслугам.

Уже во времена Косцюшко-Валюжинича город, занимающий мыс Гераклейского полуострова, между Карантинной и Песчаной бухтами, представлялся чудом. Теперь имеются все основания говорить, по крайней мере, о семи чудесах этой далекой, но процветающей окраины греческого мира.

Фортификация Херсонеса - это первое, что привлекает каждого, вступающего на территорию Херсонесского музея-заповедника, вызывая ощущение мощи и величественности. Почти полторы тысячи лет на участке между Карантинной и Песчаной бухтами совершалось «собирание камней» для защиты города от варварской периферии. Тщательно отесанные, они укладывались плотными рядами, создавая с суши и моря каменный панцирь, ограждающий Херсонес от враждебного ему племенного мира. Они были главным условием функционирования города. Они давали его обитателям чувство безопасности и уверенности в настоящем и будущем. Благодаря им, можно было принимать корабли, плывущие со всех концов ойкумены, стекаться на народные собрания, заниматься земледелием и ремеслами, приносить жертвы отеческим богам. Стены для херсонеситов были предметом не только гордости, но и обожествления. Недаром ведь богиня Дева, покровительница города, изображалась на монете в короне, имеющей вид зубчатой городской стены.

Стены жили вместе с городом, преображаясь в зависимости от изменения военно-политической обстановки. Первоначально, когда городу могли угрожать лишь местные жители тавры, структура стен была сравнительно простой. С перенесением в Таврику столицы скифского государства стены пришлось перестроить с учетом возможного использования противником таранов. Враждебные отношения с веко-вечным соперником Боспором вызвали в I в. до н.э. дальнейшее усовершенствование фортификации Херсонеса. Боспорские цари, видимо, считали город неприступным и поэтому, как свидетельствует легенда, решили захватить его хитростью, тайно накапливая в доме знатной херсонеситки Гиппии своих воинов. Узнав об этом, Гиппия сообщила властям о готовящемся выступлении врагов и спасла город.

Стены и умелая дипломатия помогли уцелеть маленькому Херсонесу и в бурную эпоху переселения народов, когда и великий Рим пал жертвой варварских вторжений. Но внешняя опасность продолжала нарастать. Херсонес не мог обойтись без посторонней помощи. Ее оказала Византия, в сфере влияния которой многие годы находился город. Сочинения византийских историков и надписи, обнаруженные в Херсонесе, свидетельствуют об участии византийцев в укреплении херсонесских стен и башен.

С гибелью и запустением Херсонеса в XIV в. наступила эпоха «разбрасывания камней». Нет, никто не завидовал славе умершего города и не стремился уничтожить память о нем по примеру римлян, разрушивших ненавистный Карфаген. Разрушителями Херсонеса руководил житейский расчет: снять готовые к употреблению квадры и колонны было дешевле, чем отесывать новые. И в этом отношении судьба Херсонеса не была исключением. Точно так же обходились греки с мертвыми микенскими городами, византийцы - с городами греков и римлян, итальянцы - с городами римлян. В новое время эта печальная традиция продолжалась, по крайней мере, до середины, а в некоторых регионах планеты и до конца прошлого века. Города живых вырастали на костях мертвых.

История разрушения стен и башен Херсонеса известна так же плохо, как история их создания. Можно думать, что первыми разрушителями города были обитатели средневековых городов Крыма - те же греки, готы, аланы, генуэзцы, которых привлекал даровой строительный материал. По свидетельству М. Броневского, также и турки перевозили морем огромные камни Херсонеса «для своих домов и общественных зданий». Затем, как уже говорилось, в опасной близости возник Севастополь… В меньших масштабах разрушение стен продолжалось и позднее - во время строительства монастыря, батарей и военных складов - всеми, кто владел этой территорией постоянно или временно. В разрушении стен приняла участие и природа. Море, уровень которого за последнее столетие стал выше, подмывает берега. Куртины обрушиваются в волны, и теперь трудно себе представить, где шли стены, защищавшие город с моря.

За «временем разбрасывания камней» пришло, наконец, и время нового их собирания. Оно продолжается и в наши дни. Речь, разумеется, идет о мысленном «собирании камней» и их виртуальном соединении с целью научной реконструкции облика города и его фортификации на разных этапах ее существования. Работа эта с точки зрения сложности и затраты умственной энергии вряд ли уступает труду первых собирателей камней.

Археологическое вскрытие такого долговременного сооружения, как стены, дает не моментальный снимок, а ряд накладывающихся друг на друга картин состояния памятника в разные эпохи. Но эти трудности не остановили археологов, отдававших себе отчет в том, что стены - не просто самый видный памятник города, но и ценнейший источник для изучения культуры, экономики, внешней политики Херсонеса.

К.К. Косцюшко-Валюжинич долгое время не считался исследователем херсонесской фортификации по той же причине, что и пионером изучения керамических клейм: начатый им труд по истории и археологии древнего города бесследно исчез. После долгих его поисков директору Херсонесского музея-заповедника И.Д. Антоновой удалось обнаружить в ленинградском архиве всего один лист этой работы - обложку с аккуратно написанным рукою Косцюшко-Валюжинича заглавием.

Черновик труда Косцюшко-Валюжинича видел приехавший в Херсонес после смерти ученого К.Э. Гриневич, дважды запрашивавший Петербург, что делать с этими бумагами. Возможно, новый директор музея воспользовался какими-то мыслями своего предшественника в капитальном труде «Стены Херсонеса», выходившем отдельными частями начиная с 1926 г. Гриневичу в ходе раскопок 1927 г. удалось выявить участок древнейшей стены Херсонеса IV в. до н.э., видимо, составлявший одну оборонительную линию с участком, открытым раскопками в районе античного театра. Она была перекрыта кладкой западного фланга 16-й куртины III в. до н.э.

С 1957 г. в Херсонесе осуществляется систематическое исследование фортификационных сооружений, связанное с необходимостью укрепления разрушаемых временем крепостной стены и башен. Эти работы велись С.Ф. Стржелецким и И.А. Антоновой. Раскопки и дополнительные исследования проводились почти на всем протяжении крепостной стены.

В эти годы мне приходилось бывать в Херсонесе почти каждое лето и участвовать вместе с воронежскими студентами в раскопках близ 15-й башни. Станислав Францевич Стржелецкий часто водил нас по стенам, делясь своими соображениями об оборонной значимости каждого конкретного участка. Наибольшее впечатление производила фланговая башня, обозначенная в плане города под № XVII и известная также по найденной в ней надписи как «башня Зенона». На протяжении многих веков башня укреплялась, перестраивалась, и изменение ее структуры является прекрасным источником для изучения плохо известной военной истории Херсонеса.

Наиболее древняя часть башни имеет диаметр 8 м. Наружная ее облицовка состоит из хорошо подогнанных квадров, уложенных насухо, без применения раствора. Самое удивительное, что внутренняя сторона облицовки по всему периметру башни и на всю ее высоту сложена из обломков надгробных памятников IV-III вв. до н.э. и архитектурных деталей.

Древние греки почитали места захоронений предков. Осквернение гробниц считалось одним из самых страшных преступлений. Лишь в случае смертельной опасности для государства могло быть использовано надгробие в качестве строительного материала. Известно, что афиняне по настоянию Фемистокла употребляли гробницы для сооружения «длинных стен», защищавших Афины и их порт Пирей. Это вызывалось угрозой со стороны Спарты. Херсонеситам, по всей видимости, угрожали кочевники, обосновавшиеся в степной части Таврики. Судя по эпиграфическим датам надгробий, башня Зенона была сооружена в конце III - начале II в. до н.э., во время первого нашествия скифов на Херсонес.

Установление времени сооружения башни № XVII поставило вопрос о ее соотношении с другими частями оборонительной системы. Участок стены близ главных городских ворот датируется, как мы уже говорили, IV в. до н.э. Башня № XVII и построенные одновременно с нею стены представляют собой новый мощный узел обороны. Эта цитадель была пристроена к городу в чрезвычайных условиях скифской угрозы. Археологи предположительно называют имя инициатора строительства цитадели. Херсонесским Фемистоклом был Агасикл, сын Ктесия. Имя его сохранила надпись, указав, что наряду с другими благодеяниями для города, он предложил декрет о гарнизоне и устроил его.

Строительство крепости в наименее защищенном месте оборонительной системы является типичным для III в. до н.э. Римляне при основании на землях Этрурии своей колонии Козы (III в. до н.э.) также расположили крепость таким образом, что она занимала угол прямоугольника городских стен. Выбор угла, примыкающего к гавани, давал возможность в случае необходимости подбрасывать подкрепления морским путем. Город мог быть захвачен неприятелем, но крепость, являвшаяся автономным узлом обороны, должна была держаться до тех пор, пока в море господствовали греческие корабли.

Изучение кладки и залегания слоев позволило Инне Анатольевне Антоновой понять, что в IV в. до н.э. башни, укреплявшие стены, имели прямоугольные очертания. В III в. до н.э. они имеют круглую форму, а в первых веках нашей эры башни вновь становятся прямоугольными. При ремонте старых башен воздвигался новый каменный панцирь. Так было и с лучше всего изученной башней Зенона.

Наиболее полное представление о первоначальном, не тронутом позднейшими перестройками состоянии крепостной стены дает 13-я куртина с фланкирующими ее башнями. Одна из них, прямоугольной формы, особенно интересна тем, что сохранила амбразуры. Косцюшко-Валюжинич и после него московский археолог Н.В. Пятышева именно здесь, на доминирующей над долиной высоте, помещали цитадель города. К этому мнению присоединилась И.А. Антонова.

Я часто встречался с Инной Анатольевной и наблюдал, как, надев акваланг, она искала на дне Карантинной бухты остатки портовых сооружений и обрушившихся в море куртин. Последняя наша беседа состоялась летом 1988 г. Меня заинтересовало, что толкнула ее, человека мирной профессии, посвятить жизнь фортификации Херсонеса. Улыбнувшись, моя собеседница сообщила, что она дочь архитектора и нередко при решении загадочных вопросов строительной биографии башен и куртин пользовалась книгами отца. По ее мнению, создатели стен Херсонеса умело использовали рельеф местности, и без учета этого трудно разобраться в особенностях отдельных частей фортификационной системы. Так, И.А. Антоновой удалось установить, что близ башни Зенона проходит балка, по которой весенние воды несли в море песок и мелкие камушки. Высота башни понижалась, и ее приходилось надстраивать.

Греческий полис состоял из огражденной стенами городской территории и простиравшейся за ними сельской округи (хоры), дававшей горожанам пропитание. Жители города в значительной своей части обладали земельными наделами (клерами), которые они обрабатывали, используя, исходя из обстоятельств, труд рабов, зависимого неполноправного населения (илотов, пелатов, пенестов, киллириев) или обедневших свободных граждан.

Такова самая общая картина взаимоотношения городского и сельского элемента в античную эпоху, встающая при изучении литературно-исторической традиции полисной эпохи, особенно богатой применительно к таким полисам, как Афины и Спарта, а из колониальных центров - Сиракузы. Но как складывались отношения городского и сельского населения в Херсонесе Таврическом, каковы были размеры и состав его сельской округи, как на ней делилась земля, как было организовано сельскохозяйственное производство на разных этапах его многовековой истории? В античной литературе нет никаких данных для ответа на эти и другие, связанные с сельской округой вопросы. Все, что нам известно, для ответа на них, дали памятники материальной культуры и надписи, попавшие в сферу зрения отечественной науки за двести лет после основания Севастополя.

С обезлюдением Херсонеса в XV в. его сельская территория никем не использовалась. Это привело к удивительной сохранности следов древней сельскохозяйственной деятельности. В конце XVIII в., вскоре после присоединения Крыма к России, план Гераклейского полуострова был снят топографом Ананием Строковым. На нем Гераклейский полуостров представлен как сеть прямых, пересекающихся под прямым углом линий, ограничивающих прямоугольные клеры, которые обращены длинными сторонами к западу. Всего на плане их около четырехсот.

На эти же участки обратил внимание академик Паллас во время осмотра Гераклейского полуострова в 1794 г.: «Весь Херсонес (в греческом значении этого слова «полуостров». - А. Н.), - писал он, - полон следами древних стен и фундаментами древних построек. Стены эти были, кажется, оградами полей».

Летом 1825 г., сразу же после написания комедии «Горе от ума», Крым посетил Александр Сергеевич Грибоедов. Обойдя Херсонес, он обратил внимание на остатки каменных сооружений и определил в них пригородные помещения древних херсонеситов, разделивших свои поля на клетки. Во второй половине XIX в. эти постройки отнесли ко временам обороны Севастополя в период Крымской войны (1854-1855).

Полвека спустя на сельскохозяйственную деятельность херсонеситов пролила свет знаменитая гражданская присяга, найденная в ходе раскопок на центральной площади города. В тексте имеется пункт: «Хлеба вывозного с равнины не буду продавать и вывозить с равнины в другое место, но (только) в Херсонес». Итак, город обладал монополией на весь хлеб, производимый на равнине. Но где находилась эта равнина? Непосредственно ли за оборонительной стеной, на плато Гераклейского полуострова или в западной части степного Крыма, где располагались порты Херсонеса Керкинитида и Калос Лимен (Прекрасная Гавань), использовавшиеся для вывоза хлеба морем или сушей в земли скифов?

«Равнина» упоминается и в другой херсонесской надписи того же, III в. до н.э., в почетном постановлении Совета и Народа в честь Агасикла, сына Ктесия. В перечне его заслуг после пункта об устройстве гарнизона и перед пунктом о строительстве городских стен и агоры указано, что он «размежевал виноградники на равнине». Надпись выявляет роль государства и его выборных органов (Агасикл исполнял обязанности стратега, жреца, гимнасиарха и агронома) в распределении земель между гражданами. Но вопрос о локализации «равнины» остался нерешенным. Кроме того, возникла новая дилемма, произошло ли при Агасикле размежевание всей «равнины» или только той ее части, где находились виноградники? Иными словами, не было ли предварительного размежевания земли, используемой под зерновые культуры?

Во второй половине XX в. началось интенсивное изучение черепков с надписями (граффити), обнаруженных в ходе раскопок на Гераклейском полуострове и в Западном Крыму. Они обогатили информацию о хозяйственной деятельности на этих территориях, показав, что на них производили и на помощь каких богов рассчитывали пахари и виноградари, обрабатывая земли Херсонеса. Эти надписи помогли также изучить систему мер и весов Херсонеса и в известной степени по именам астиномов, выбранных лиц, ответственных за правильность веса и мер, понять применительно к Херсонесу последствия повсеместной варваризации античных городов древнего Крыма.

Параллельно с изучением эпиграфического материала осуществлялось археологическое исследование хоры Херсонеса. Впервые в руинах на Гераклейском полуострове были выделены жилые помещения и постройки хозяйственного значения, изучены следы ирригации и мелиорации, прослежены направления древних дорог. В 1914-1924 гг. здесь копали Лаврентий Алексеевич Моисеев, Илья Николаевич Бороздин и Константин Эдуардович Гриневич. Помимо дальнейшего уточнения размеров клеров, задачей исследователей было определить время возникновения сельскохозяйственных усадеб на Гераклейском полуострове.

Распределение клеров у Камышовой и Круглой бухт Гераклейского полуострова было изучено С.Ф. Стржелецким. Здесь находилось 33 клера, самый больший из которых достигал 60 га. Усадьбы небольшого размера (3,8 га) были еще раньше обнаружены на Маячном полуострове. Таким образом, стало ясно, что план Строкова слишком схематичен и не отражает картины распределения земель на Гераклейском полуострове.

Особенно тщательно С.Ф. Стржелецкий изучил клер на побережье, у Круглой бухты. Он установил, что из 30,5 га общей его площади 12,5 га были заняты под виноград, 4 - под плодовые деревья, 1 га - подсобными участками, а 12 га использовались для прочих целей, т. е., возможно, под хлебные культуры. Наличие одинаковых по форме и размерам участков навело исследователя на мысль о применении херсонеситами двупольной системы земледелия.

Данные, добытые при раскопках одного, как он считал, типичного участка, Стржелецкий распространил на всю хору. Исходя из того, что римский агроном Катон Старший (II в. до н.э.) считал идеальным поместье тех же размеров (около 30 га), Стржелецкий счел возможным распространить на херсонесскую сельскохозяйственную территорию данные о рабском труде в Италии II в. до н.э.

К выводу о неправомерности отождествления аграрных отношений на окраине античного мира с греческой классикой пришла сотрудница музея-заповедника Пишна Михайловна Николаенко на материале раскопанных ею двенадцати усадеб и тридцати наделов Гераклейского полуострова. Она не нашла никаких следов масштабного использования херсонеситами рабского труда и его следствия - массового вывоза вина на продажу. Постулируемая С.Ф. Стржелецким огромная цифра производимого на Гераклейском полуострове вина, будто бы превышающая выход вина с территории всего современного Кры¬ма, является, по мнению исследовательницы, невероятной. Для его вывоза не хватило бы и изготавливаемой на месте тары, остродонных амфор. Основой экономики Херсонеса было не только виноградарство, но и хлебопашество. Не менее половины контролируемой государством земли использовалось под зерновые культуры. В снятии урожая принимали участие сезонные рабочие - те же жившие по соседству тавры, от которых сохранились явные археологические следы.

Как же Вы понимаете слова надписи в честь Агасикла о переделе на равнине виноградников? - спросил я Г.М. Николаенко во время нашей последней, беседы летом 1988 г.

И моя собеседница изложила свою концепцию о переделе земли на Гераклейском полуострове, снимающую многие спорные вопросы организации сельскохозяйственной территории. Получаемый гражданином Херсонеса надел включал участки различных по качеству земель; таким образом, можно себе представить, что делились и земли, годные под виноградники, и, например, неудоби, которые можно было использовать для выпаса скота и заготовки топлива. Так соблюдалась справедливость. Виноградарство занимало в хозяйстве второе место после землепашества. Но виноград не шел полностью на изготовление вина. Из него, как свидетельствуют археологические данные, делали изюм. Он, бесспорно, шел и на изготовление виноградного меда, заменившего херсонеситам сахар.

При такой организации сельскохозяйственной территории число наделов превышало число усадеб. Усадьбу имел далеко не каждый клер. Усадьбы различались но типам: 1. Дом-башня; 2. Усадьба - производственный комплекс; 3. Усадьба-жилище; 4. Усадьба-укрепленное поселение. Выбор того или иного типа усадьбы был обусловлен особенностями местности или иными обстоятельствами. Так, на Маячном полуострове преобладали неукрепленные усадьбы, поскольку этот полуостров надежно защищен с суши мощной стеной с шестью башнями. Дома-башни и усадьбы - укрепленные поселения располагались на открытой части Гераклейского полуострова и могли рассматриваться как дополнительные узлы обороны Херсонеса. Поэтому достаточно правдоподобно давнее предположение, что в укреплении усадеб, сочетавших хозяйственные функции с военными, принимало участие государство.

Прерогативой точных наук с давних пор считается возможность проверки научных предположений опытным путем. Поэтому и археологию в какой-то мере можно отнести к точным наукам. Мне это стало понятно, когда я познакомился со статьями Галины Михайловны Николаенко, посвященными системе мер и весов древнего Херсонеса. Они пестрят выведенными ею формулами емкостей керамической тары. Отныне об объеме сельскохозяйственной продукции можно судить по точным подсчетам. Но Галина Михайловна пошла дальше и воспользовалась экспериментом для изучения сельскохозяйственной деятельности херсонеситов. По договору с винодельческим совхозом имени С. Перовской Г.М. Николаенко в 1979 г. осуществила опыт по выращиванию винограда способом, выявленным при раскопках виноградников на Гераклейском полуострове. Между двумя траншеями на полосе шириной около семи метров складывались извлеченные из земли камни, образовывавшие плантажные стенки. Виноградные кусты высаживались в землю точно на таком расстоянии, как это делали виноградари Херсонеса. Урожай винограда на экспериментальном участке оказался намного богаче обычного в этой местности.

В научной литературе неоднократно поднимался вопрос о роли греческой колонизации Таврики в плане развития сельскохозяйственного производства. Старые исследователи, опиравшиеся на античные описания тавров как разбойников, нападавших на корабли и приносивших захваченных чужеземцев в жертву своей кровавой богине, видели в местном населении дикарей, не знакомых с обработкой полей и виноградарством, и введение культурного земледелия приписывали грекам.

Археология ниспровергла и этот миф. На таврском поселении Уч-баш близ Инкермана в слое X-VIII вв. до н.э., среди обуглившихся зерен пшеницы, ячменя и гороха, были найдены два семечка культурного винограда. Херсонеситы на Гераклейском полуострове стали выращивать местную карликовую пшеницу, обугленные зерна которой обнаружены при раскопках клеров. Что касается винограда, то греки производили селекцию местных сортов. Вряд ли вино из росшего на Гераклейском полуострове винограда могло соперничать с прославленными греческими винами типа хиосского. По находкам импортных винных амфор видно, что дорогое вино ввозилось из Греции как предмет роскоши. Но своего винограда херсонеситам хватало и для собственного употребления, и для вывоза в города Северного Причерноморья, где виноград не вызревал, а также в земли скифов, пользовавшихся репутацией пьяниц, пивших неразбавленное вино.

С ростом города и увеличением численности его населения земли на ближайшей к городу территории стало не хватать, и Херсонес приступил к освоению земель на Тарханкутском полуострове, которую использовал ионийский полис Керкенитида. К середине IV в. до н.э., не выдержав натиска могущественного соседа, Керкенитида потеряла независимость, на вновь обретенных землях (близ современной Евпатории) появились новые сельскохозяйственные усадьбы и крепости. В результате сельскохозяйственная территория Херсонеса увеличилась более, чем в три раза.

Греческие колонии имели своих летописцев, собиравших сведения об их основании и главных моментах истории, они повсеместно не сохранились. Херсонес в этом отношении не был исключением. Мы знаем только по надписи о существовании Сириска, сына Гераклиона, «трудолюбиво описавшего явления Девы» (т. е. изложившего факты, говорящие, по общему мнению, об особом покровительстве этого божества Херсонесу). «И про отношения к царям Боспора рассказал и бывшие дружественные отношения с городами исследовал согласно достоинству народа».

Мраморная плита с надписью из Херсонеса.
«С добрым счастьем. Теоген, сын Диогена, будучи агораномом, на собственные средства устроил рыбный рынок при жреце Дионисии, сыне Филаделъфа»

Исторический труд Сириска бесследно исчез, как исчезло в Херсонесе все, написанное стилем на папирусе или пергаменте. Истлели исписанные деревянные доски, выставлявшиеся для всеобщего обозрения. Вместе со статуями из бронзы безразличными к прошлому потомками переплавлены бронзовые таблицы с наиболее ценными государственными актами. Сохранилось лишь то, что вырезано резцом или нанесено краской на камнях. И зиждется на них история Херсонеса Таврического.

Начало накоплению надписей Херсонеса было положено в конце XVIII в. первыми русскими путешественниками. Несколько попавшихся на глаза надписей скопировал и сохранил для истории академик Паллас. В начале XIX в. копии греческих и латинских надписей Херсонеса снимали П.И. Сумароков и П.И. Кеппен. Особенно много ценных эпиграфических находок принесло в 1870-х гг. рытье котлована под фундамент Владимирского собора на месте херсонесской агоры.

Во втором издании Корпуса греческих надписей Северного Причерноморья, составленном и мастерски изданном в 1916 г. академиком Василием Васильевичем Латышевым, было 395 херсонесских надписей на камне. Среди них была знаменитая присяга. Принимая ее, херсонеситы клялись охранять демократию и защищать свой город от недругов:
«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девой, богами и богинями олимпийскими и героями, владеющими городом и землями и укреплениями херсонеситов, я буду в мыслях со всеми во всем, что относится к свободе государства и граждан…».

За прошедшее после этой публикации столетие число найденных в Херсонесе надписей возросло почти вдвое. Но прогресс в эпиграфике, равно как и в других сферах знаний и жизни, менее всего определяется количественным показателем. С одной стороны, ни одна из вновь найденных надписей по богатству исторической информации несопоставима со знаменитой херсонесской присягой или с декретом в честь Диофанта. С другой - сама эпиграфическая наука все это время не стояла на месте. Пользуясь ее достижениями, представители нового поколения эпиграфистов сумели ответить на многие вопросы, поставившие в тупик В. В. Латышева и других великих русских эпиграфистов конца XIX в. - первой половины XX в.

Родоначальником античной эпиграфики в России был профессор Петербургского университета Федор Федорович Соколов. Из его школы вышли такие крупные исследователи надписей, как А.В. Никитский, Н.И. Новосадский, В. В. Латышев, С.И. Жебелев, И.И. Толстой. Можно себе представить удивление любого из этих почтенных академиков и профессоров, если бы он узнал, что эстафету в изучении надписей Крыма примет женщина. Но не меньший шок испытали бы Гладстон и Дизраэли, если бы им сказали, что премьер-министром Великобритании станет дама. Феминизация коснулась политики, науки, литературы. Это символ времени.

Вполне закономерным оказалось и то, что надписи Херсонеса попали в изящные женские руки Эллы Исааковны Соломоник. Ведь она, выпускница Ленинградского университета, посещавшая доклады С.И. Жебелева и лекции И.И. Толстого, ученица их ученика - видного советского антиковеда С.Я. Лурье. Среди обстоятельств, особенно благоприятных для изучения надписей Херсонеса, было то, что Э.И. Соломоник изучала все надписи в натуре, а не по эстампажам, как нередко приходилось делать петербуржцу В.В. Латышеву. Она держала их в руках в прямом смысле этого слова, и не просто держала, а поворачивала, рассматривала в разном освещении, прикладывала одну надпись к другой и даже поливала водой, чтобы яснее проступили окрашенные буквы.

В своей херсонесской «резиденции», подвале, где были собраны обломки надписей, она была настоящей королевой, поражавшей воображение каждого специалиста, не говоря уже о тех, кто знал о труде эпиграфиста по литературе. Разве не удивительно, что два найденных в разных местах обломка с надписями, так мало внешне похожие (один из них побывал в огне и покрыт красноватыми пятнами ожога, а другой сероватым налетом), сложились друг с другом и составились в одну надпись, разумеется, неизмеримо более ценную, чем ранее изданные две. В другом случае Э.И. Соломоник соединила четыре фрагмента декрета римского времени в один текст.

Как это удалось сделать? Дадим слово исследовательнице: «Только после многократного и всестороннего осмотра отдельных надписей, когда их шрифт запечатлевается в памяти, как почерк знакомых людей, можно из трех и даже четырех отдельных фрагментов составить плиту, воссоздав погубленный некогда памятник».

Иногда найденные в ходе давних раскопок надписи десятилетиями пылятся на полках, дожидаясь своего исследователя. Так, дождался Э.И. Соломоник обломок мраморной плиты, найденной в Херсонесе еще в 1910 г. и каким-то образом оказавшейся неизданной. При первом взгляде на надпись, покрывавшую всю гладкую поверхность неровного обломка, у нее появилось ощущение знакомства с манерой письма. И оно не обмануло! Оказалось, что вновь обретенный текст вырезан тем же писцом, которому было поручено увековечение заслуг понтийского полководца Диофанта и другого неизвестного по имени лица, освободившего от скифов херсонесскую крепость Прекрасную Гавань.

Можно себе представить нетерпение эпиграфиста, приступившего к чтению новой надписи. Ведь она способна дополнить новыми фактами или эпизодами историю той войны, которую вел по поручению юного царя Митридата Евпатора, будущего знаменитого противника Рима, его полководец Диофант. Во фрагменте прочтенной Э.И. Соломоник надписи сообщалось, что некто (имя его не сохранилось) оказал городу помощь, восстановив за свой счет какие-то сооружения, чем обеспечил безопасность народа. Далее указывалось, что это лицо на собственные средства выступило против крепости Напит. Ясно, что скифская крепость была расположена в степной части Крыма, где, согласно литературным источникам, находились три скифские крепости - Палакий, Хабеи и Неаполь. Следовательно, была и четвертая крепость - Напит, местоположение которой до сих пор неизвестно. Подтверждением существования крепости с этим названием являются упоминания о скифском племени напитов (или напеев, напов). Таким образом, выяснилось, что эти напиты жили не где-то в глубинной Скифии, а в степной Таврике, куда во II в. до н.э. переместилась столица скифского царства.

«Каждая надпись, - поясняет Э.И. Соломоник, - своеобразный экзамен для ученого: она задает самые неожиданные вопросы и касается различных областей экономической, политической и культурной жизни». Историк по образованию и призванию, Элла Исааковна была далека от истории медицины и никогда не думала, что ей придется ею заниматься.

Все началось со стихотворной эпитафии из Херсонеса конца IV - начала III вв. до н.э., извлеченной в 1969 г. из оборонительной стены Херсонеса. Надпись, вырезанная мелкими четкими буквами и обведенная красной краской, гласила:

Сыну воздвиг своему усопшему Лесханориду
Эту гробницу отец, врач с Тенедоса Эвклес.

На той же плите красной и черной охрой были нарисованы пожилой мужчина и юноша, выше их - медицинские инструменты. Стало ясно, что рисунки дополняют надпись и речь идет о том, что Лесханорид так же, как его отец, был врачом, практиковавшим в Херсонесе. «Но почему, - задумалась Элла Исааковна, - Эвклес называет Тенедос, маленький островок, прославленный лишь близостью к Трое?»

Изучение надписей Тенедоса не принесло каких-либо данных, проливающих свет на стелу Лесханорида. Но после долгих поисков удалось найти опубликованную надпись с Кипра некоего Феда, названного «искуснейшим врачом Эллады». Он тоже оказался тенедосцем. «Очевидно, - заключила Э.И. Соломоник, - на Тенедосе был неизвестный доселе центр медицины, который, возможно, возродился после упадка книдской и косской школ, процветавших в V-IV вв. до н.э.». Пришлось Э.И. Соломоник заняться и изображениями медицинских инструментов на стелах Херсонеса. Хирургический нож (скальпель), щипцы, лопаточка не вызывали сомнений. Последней наносили мазь. Но какое назначение имела баночка? Может быть, это сосуд для приема лекарств? И это предположение было отброшено. Удалось установить, что это банка для снятия воспаления легких или для отсасывания крови. В нее вводился на мгновение горящий фитиль, после чего ее прикладывали к телу больного в том месте, где был сделан небольшой надрез. Так в древности до открытия полезных свойств пиявок снижали повышенное кровяное давление.

С I в. Херсонес, переживавший экономический подъем, превратился в главный опорный пункт Римской империи на северных, хуже всего защищенных ее границах. Немногочисленные по сравнению с греческими, латинские надписи дают ценную информацию о военно-политической обстановке в Таврике и жизни расположенного в Херсонесе римского гарнизона. В эпитафиях указываются имена погребенных в херсонесской земле римских воинов, названия легионов и частей, в которых они служили. Так мы узнаем, что в разные времена гарнизон Херсонеса составляли части V Македонского, I Италийского и XI Клавдиева легионов.

Из посвящений стало известно, что с моря Херсонес защищали корабли Мезийского Флавиева флота. Я стал свидетелем работы Эллы Исааковны над одной из этих надписей. Она была в таком плохом состоянии, что с первого взгляда можно было с трудом обнаружить следы отдельных букв. Вглядываясь в поверхность камня час за часом, исследовательница выявила связный и очень интересный текст: «Гай Валерий Валент, моряк Мезийского Флавиева флота с либурны “Стрела”, поставил алтарь Юпитеру Лучшему Величайшему». Так мы узнаем, что в состав береговой охраны входили быстроходные корабли типа либурн (эти корабли получили название по имени племени либурнов,
занимавшегося на Адриатическом море пиратством) и что один из них носил имя «Стрела» (другие известные нам названия древних военных кораблей происходили от имен богов). Это посвящение по стилю напоминает военный раппорт.

О жизни древних обитателей Херсонеса говорят не только остатки крепостных сооружений, жилищ, хозяйственных построек, но и погребений. По раскопкам древнейшего северного некрополя конца V в. - начала IV в. до н.э. П.Д.Белову удалось выяснить, что половина всех погребенных принадлежит не дорийским переселенцам из Гераклеи, а местному населению, которое было включено в число жителей основанной колонии. Еще важнее как погребальные памятники стелы, изготовленные из того же желтого известняка, который служил материалом для построек. Это высокие вертикальные плиты высотой до 170 см, шириной от 28 до 40 см, толщиной 12-22 см. На лицевой их грани высекалось или писалось имя умершего или умершей - в последнем случае с именем отца или отца и мужа. Ниже надписи на многих стелах высекались скульптурные розетки: две на лицевой стороне, по одной на боковых. Изображались также символы, указывающие на пол, возраст и общественное положение умерших. Так, изображенный на погребальной стеле меч в ножнах, иногда с перевязью, означал, что покойный был воином и защитником Херсонеса. На некоторых стелах имеются изображения скребков-стригилей и арибаллов - сосудов с узким горлышком для хранения оливкового масла. Стригилями и арибаллами пользовались эфебы, юноши допризывного возраста, проходившие военно-спортивную подготовку. На немногочисленных стелах можно видеть изображение секача, орудия виноградаря, с помощью которого удалялись высохшие лозы. На одной стеле с написанным по-гречески именем Дионисия, сына Пантигнота, красками нарисованы медицинские инструменты: скальпель, щипцы, лопаточка для нанесения мазей и кровососная банка. Дионисий был врачом. На женских стелах изображены траурные ленты, перевязанные узлом, и флакон для благовоний.

Стелы отличаются и по архитектурному оформлению. Насчитывают четыре типа архитектурного декора: 1) стела с фронтоном; 2) стела с акротерием; 3) стела с антефиксами; 4) стела, оканчивающаяся карнизом. Все эти украшения отражают идею храма: погребение мыслилось как культовое, посвященное богам и охраняемое ими место. Но использование стел для укрепления городской стены в чрезвычайных обстоятельствах, особенно если оно было санкционировано народным собранием, не считалось святотатством. Ведь и стены были святыней города!

Помимо той информации, которую содержат изображения на погребальных стелах, многое говорят сами имена. Некоторые из них свидетельствуют о метрополии Херсонеса, Гераклее Понтийской, находившейся на южном побережье Понта Эвксинского, поскольку встречаются где-либо в другом городе. Наряду с дорийскими греческими именами встречаются имена негреческого происхождения: иранские, пафлагонские, фригийские, фракийские. Это позволило поднять вопрос об этническом составе населения Херсонеса. Наличие иранских, пафлагонских, фригийских имен можно объяснить тем, что в составе первых переселенцев из Гераклеи были не только эллины, но и «варвары», воспринявшие эллинские обычаи и культуру. Фракийские имена, скорее всего, принадлежали переселенцам с западного берега Понта Эвксинского, с которым херсонеситы поддерживали теснейшие связи на протяжении многих веков.

Изучая надписи Херсонеса, Э.И. Соломоник обратила внимание на две стелы, выполненные рукой одного мастера, с именами Геро и Гермодора. Девушка и юноша, принадлежавшие к разным семьям, были погребены рядом и в одно время. Все это натолкнуло исследовательницу на мысль о какой-то любовной трагедии, оборвавшей жизнь Геро и Гермодора, наподобие той, которая вдохновила Шекспира на создание «Ромео и Джульетты».

Одна из неординарных стел, изготовленная из мрамора, содержит стихотворную эпитафию, раскрывающую личность покойного юноши:

Странник, скрываю собою я юного Ксанфа, который
Был утешеньем отца, родины милой красой,
Сведущим в таинствах муз, безупречным в сонме сограждан,
Чтимым средь юношей всех, светлой звездой красоты.
В битве за родину был он завистливым сгублен Ареем.

Как мы видим, погибший в бою за родину Ксанф был не только воином, но и поэтом. Не потому ли он был удостоен стихотворной эпитафии?

Среди погребальных стел Херсонеса имеется обломок камня с живописным изображением юноши. Ни один из великолепных этрусских или южно-италийских погребальных памятников не сохранил портрета покойного, подобного херсонесскому. Удивительное чувство охватывает вас, когда вы оказываетесь с ним лицом к лицу. В повороте головы, выражении глаз, очертании губ есть что-то такое, чему сразу не найдешь определения. Возможно, это объясняется какими-то чертами внешности греков, которые не могли быть переданы скульптурны¬ми изображениями. Или это неведомая творческая манера, при всей своей скупости художественных средств отличающаяся редкой выразительностью?

До этой находки было известно еще одно живописное изображение на камне из Херсонеса - надгробная плита Апфы, жены Афинея, середины IV в. до н.э. Апфа представлена в длинной темной одежде, с капюшоном, накинутым на голову. Она грустно взирает на тянущегося к ней ребенка, прощаясь с ним. Живопись теперь утрачена, и мы можем судить о ней лишь по сохранившейся копии.

Обе стелы написаны в характерной для древности технике энкаустики. Древние авторы дали восторженное описание картин, созданных восковыми красками, правдиво передающих натуру, показывающих капли росы на цветках, темные треснувшие от зрелости плоды фиги, естественный румянец яблок. Римский натуралист Плиний Старший, давший краткое описание работы художников с энкаустикой, писал: «Она не повреждается ни солнцем, ни ветром».

Мы можем к этому добавить: ни временем. Это впервые доказали найденные в конце прошлого века в Фаюме (Египет) живописные изображения покойных на деревянных досках, вошедшие в историю искусства под названием «фаюмские портреты». Они относятся ко времени существования Египта как римской провинции (II-III вв. н.э.) и, следовательно, насчитывают почти две тысячи лет. Впрочем, исследования показали, что техника энкаустики была известна египтянам уже в III тысячелетии до н.э. Она использовалась в росписи древнеегипетских гробниц.

Но не является ли причиной удивительного долголетия энкаустики сухой климат Египта, в земле которого сохраняются тысячелетиями даже хрупкие листы папируса? Находки энкаустических росписей на камне в Херсонесе, равно как и в Керчи, возникшей на месте столицы Боспорского царства Пантикапея, убедительно показали, что дело не в египетском климате, а в удивительной стойкости восковых красок.

Когда о ком-нибудь говорят, что «он отдал жизнь театру», подразумевается, что речь идет об актере или режиссере. Между тем эти слова применимы и к человеку несценической профессии, например археологу, если ему удалось открыть театр, удалив завалы, веками накапливавшиеся в пустотах древнего театрального сооружения, раскрыв его в напластованиях разных эпох и строительных периодов.

Все это совершил крымский археолог Олег Иванович Домбровский, поднявший на дневной свет херсонесский театр, о существовании которого можно было лишь догадываться. Многие крупные открытия происходят совершенно неожиданно. Расчищая завал, образовавшийся в годы фашистской оккупации Севастополя на полу христианского «храма с ковчегом», Домбровский преследовал цель вернуть средневековому памятнику то состояние, в котором он находился при его открывателе Косцюшко-Валюжиниче. С его времени считалось бесспорным, что этот храм стоит прямо на скале. При расчистке 1954 г. под полом была выявлена небольшая каменная насыпь, отдаленно напоминавшая археологу скамью античного театра. Поделившись этим соображением с работавшей рядом сотрудницей музея, Домбровский забыл о нем. Но на следующее утро археологу пришлось принимать поздравления от группы работников музея с находкой долгожданного театра.

В том же 1954 г. были обнаружены остатки трех концентрических ступенчатых вырубов, сделанных в скальном массиве. На краю нижнего выруба был выявлен сложенный из бута барьер, отделявший зрительные ряды от арены. «Значит, это амфитеатр», - думал Домбровский. Он вспомнил рельеф с изображением гладиаторов и живо представил себе, как зрители с раскопанных им скамей наблюдали за кровавым зрелищем. «Наверное, первые ряды занимали солдаты римского гарнизона, расквартированного в Херсонесе. Служба на далекой окраине Римской империи должна была рассматриваться даже выходцами из дунайских провинций, не говоря уже о коренных римлянах (имена тех и других сохранили надписи), как наказание, как ссылка. Чтобы поднять боевой дух оторванных от родины воинов, город создал целую корпорацию жриц Венеры Общедоступной и специальным дошедшим до нас постановлением определил обязанности владельцев лупанаров и их посетителей. Воинам было мало хлеба и любви (точнее, ее суррогата). Они жаждали зрелищ. И отцам города пришлось раскошелиться, чтобы создать амфитеатр.

«А может быть, расходы были невелики, - думал археолог. - Амфитеатр перестроили из ранее существовавшего театра?»

Этой мыслью, учитывая прежний опыт, он не поделился ни с кем, но вел раскопки с еще большей тщательностью, надеясь, что под амфитеатром римского времени удастся обнаружить какой-нибудь из элементов классического греческого театра.

И чудо свершилось! В ходе раскопок следующего года из земли стали вырисовываться камни парода, прохода в орхестру, а за ним и сама орхестра. И уже можно было, дав волю воображению, представить к торжественный выход хора старцев из трагедии Софокла «Антигона»:

Много в мире сил великих,
Но сильнее человека
Нет в природе ничего.
Мчится он непобедимый
По волнам седого моря,
Сквозь ревущий ураган…
Злой недуг он побеждает,
И грядущее предвидит
Многоумный человек…

Не знаю, возникли ли в памяти Олега Ивановича именно эти слова. Или он представил себе начало трагедии «Ифигения в Тавриде», которая должна была быть ближе всего херсонеситам? Но гимн человеку Софокла более всего созвучен сделанному Домбровским открытию. Ведь возвращение из небытия памятников прошлого, бесспорно, принадлежит к числу деяний, свидетельствующих о могуществе человеческого разума, не только предвидящего будущее, но и проникающего в безвозвратно ушедшее прошлое.

Раскопки продолжались. Удалось выявить основание проскения, помоста, возвышавшегося над орхестрой (в современном театре - аван-сцена). Обращенный к зрителям фасад проскения представлял собой ряд трехчетвертных колонн дорического ордера, а по углам - массивные прямоугольные столбы. Сохранилось лишь несколько фрагментов этих колонн и столбов. Может быть, турки увезли все остальное в Синопу? Или строители христианского храма пережгли фрагменты антаблемента в известь? Но в камне остались от них углубления. Найденные тут капители колонн и столбов поддерживали плоскость помоста, проскения и скене.

Перенося меня, как на машине времени, в театр Херсонеса IV- III вв. до н.э. из августа 1988 г., Олег Иванович прошелся боком по основанию проскения и произнес: «Если бы я был режиссером, я бы нускал актеров так. Со средней части театрона их бы увидели в профиль». Вот эти слова дали мне основание выстроить образ открывателя древнейшего крымского театра. Кто-то назвал археологов «гробокопателями», «собирателями ненужных вещей», «учеными сухарями». Но сам я всегда был уверен, что воображение - верный спутник настоящего ученого, какой бы он ни занимался наукой. Воображение - это то, что отличает Фауста от вагнеров, творца летательных аппаратов от морлоков Герберта Уэллса, способных лишь разбирать и смазывать созданное другими. И археологию двигают не «винтики», а творческие умы, люди, сочетающие воображение Шлимана с методичностью Эванса.

За первой кампанией раскопок театра последовала вторая (1964-1971 гг.). После долгих и упорных поисков О.И. Домбровскому удалось открыть правый парод театра и тем самым полностью определить его планировку. Одновременно надо было выяснить время его сооружения и разрушения, установить связь с соседними общественными сооружениями.

Наряду с археологическими материалами выяснению хронологии древних памятников способствуют даты, предоставляемые надписями, эпиграфическая документация. Обнаруженные в ходе раскопок надписи, прочитанные и опубликованные Э.И. Соломоник, в полной мере подтвердили предположение О.И. Домбровского о греческом театре, совместившем при перестройке в I в. н.э. в себе функции амфитеатра. Надписи лучше всего документировали историю комплекса. Во время раскопок О.И. Домбровского были обнаружены два небольших алтаря с греческой и латинской надписями, посвященными богине Немесиде. Шрифт и язык надписей позволили датировать их серединой II в. н.э. В это время Немесида, считавшаяся в классическую эпоху богиней возмездия, приобрела роль богини справедливой судьбы во всяком состязании. Она стала любимицей актеров и атлетов, гладиаторов и воинов, и ее алтари находят во время раскопок театров римского времени, амфитеатров, лагерей римских легионов, римских дорожных постов.

Осветителем алтаря Немесиды с латинской надписью оказался воин XI Клавдиева легиона, расквартированного в Херсонесе, Тит Флавий Цельзин. Он, бесспорно, был постоянным посетителем херсонесского амфитеатра и, вероятно, большим любителем гладиаторских боев или травли зверей. Однако остается неясным, что побудило Флавия Цельзина поставить алтарь «Немесиде хранительнице…» за «спасение свое и детей своих по обету».

После открытия театра и установления времени его совмещения с амфитеатром стала понятна давняя находка в Херсонесе - мраморная плита с изображением заключительного эпизода схватки гладиаторов. Атлетически сложенный человек готовится нанести смертельный удар такому же обнаженному поверженному противнику. Схватку гладиаторов можно увидеть также на дне глиняного светильника из Херсонеса.

От времени существования в городе театра до нас дошел фрагмент мраморной плиты с частично сохранившимся изображением женщины и надписью «Гармония». Этот памятник, найденный около театра, датируется серединой III в. до н.э. Он был, очевидно, частью многофигурного фриза, украшавшего театр. Имя Гармонии было нарицательным для обозначения соразмерности в искусстве. Ее считали воспитательницей всесторонне образованного человека. Ее место было там, где происходило театральное действие, где соревновались в своем искусстве поэты, музыканты, атлеты.

Новые находки позволили О.И. Домбровскому датировать перестройку херсонесского театра временем императора Нерона (54-68), любившего выступать перед зрителями в качестве актера. В годы его правления увлечение театральными зрелищами было проявлением верноподданнических чувств. При Нероне, как установил исследователь, были уничтожены три первых ряда зрительных мест и сдвинут проскений, что дало возможность увеличить орхестру, сделав ее пригодной для сражений гладиаторов и травли зверей; в то же время были прибавлены задние ряды. Театр, совмещенный с амфитеатром, мог теперь принимать до трех тысяч зрителей, занимавших шесть секторов. Секторы разделялись понижающимися проходами-лестницами, средняя из которых была несколько шире других.

В районе херсонесского театра в ходе раскопок всегда делались выдающиеся эпиграфические находки, проливавшие свет на историю этой территории. Кроме названных выше алтарей Немесиды и плиты с именем Гармонии, должна быть упомянута мраморная плита с перечнем литературно-музыкальных состязаний авторов комедий, хвалебных гимнов и эпиграмм, а также глашатаев и трубачей. Эти состязания проходили также в театре, поскольку в городе не было для этого специального помещения (одеона).

1988 год не принес в этом районе новых эпиграфических находок. Но их отсутствие компенсируется открытием двух рельефов. На одном из них, мраморном, сохранилась лишь нижняя часть лапы животного с когтями. По когтям легко узнается грифон, мифическое чудовище с львиным туловищем и орлиной головой. Это не первая находка изображения грифона в Херсонесе: известна статуя грифона. Популярность грифона в северном городе требует объяснения. Согласно греческой легенде грифоны обитали в стране северного народа гипербореев, где они охраняли от одноглазого племени аримаспов золото Зевса. Возможно, что херсонеситы, обитатели крайнего греческого севера, в какой-то мере ощущали себя гипербореями, а своих соседей и противников тавров и скифов отождествляли с аримаспами, инстинктивно воспринимая сказочного грифона как своего рода союзника в защите сокровищ, эллинской культуры.

На другом рельефе, вырезанном из туфа, видны две человеческие фигуры. На первый взгляд обе они по их одеждам кажутся женскими. Но О.И. Домбровский обратил мое внимание на то, что фигура, изображенная слева, вооружена и голова ее покрыта шлемом. По телосложению это юноша, что дало основание исследователю увидеть в нем Ахилла и трактовать рельеф как эпизод, связанный с мифом об амазонках и их предводительнице Пенфесилее, погибшей иод Троей (вторая из фигур рельефа повержена). Женские одежды, в которые переодет герой, по мнению О.И. Домбровского, напоминают о хитрости его матери, морской богини Фетиды, переодевшей сына в женские одеяния и скрывшей его среди царских дочерей на одном из островов Эгейского моря, чтобы он не оказался вовлеченным в поход против Трои, где ему суждено было погибнуть. Однако прибывшие под видом купцов герои Одиссей и Диомед положили среди предназначенных для царевен украшений оружие и доспехи, к которым, заслышав за стенами дворца звон оружия и воинские клики, бросился переодетый юноша.

Возникает вопрос, почему этот рельеф, не имеющий к театру прямого отношения, оказался на его территории? Археологическое изучение территорий театров в Балканской Греции выявило множество миниатюрных произведений искусства, которые по имевшимся на них надписям определены как посвящения победителей состязаний богам. Найденный рельеф по характеру изображения (мотив переодевания) мог быть даром Дионису или иному богу, покровительствующему агонам. Такое же назначение могло иметь и изображение грифона.

Тому, кто сможет посетить раскопки херсонесского театра, откроется удивительное зрелище: средневековая христианская базилика, как победительница, наступила своим фундаментом и стенами на часть зрительных мест и орхестру античного театра. Это расположение памятников двух эпох, кажется, нагляднее всего выражает смысл происшедших в годы сооружения христианского храма идеологических перемен. Первоначально христиане видели в театре, считавшемся в античном мире «школой для взрослых», бесовское игрище. Враждебность к театру и, в особенности, к амфитеатру (каковым стал в римское время театр Херсонеса) подогревалась и тем, что именно в такого рода зрелищных сооружениях происходили публичные казни христиан. Поэтому понятен выбор места театра, запрещенного христианскими императорами Рима, под постройку базилики. Там, где ранее слышался звон мечей и восторженный рев толпы, наслаждавшейся муками смертельно раненных гладиаторов или стонами терзаемых хищниками жертв, зазвучали христианские песнопения во славу христианских мучеников.

Одно зрелище сменило другое. Но и оно оказалось не вечным. Стоя у края орхестры, я услышал приглушенный каменными глыбами голос актера. В ста метрах отсюда, под башней Зенона, шла постановка пьесы Ж. Ануя «Жаворонок. Подвиг Жанны д’Арк». Театр умер… Да здравствует театр!

Среди чудес Херсонеса Таврического, как и любого древнегреческого города, первое место должно было бы быть отдано храмам. Тем более, что один из этих храмов, святилище Девы на мысе Парфений, уже в древности привлек внимание поэтов и историков. О нем восторженно писали Геродот, Еврипид, Диодор Сицилийский, Овидий и Страбон. От этого храма не осталось никаких следов. И даже нет точной локализации мыса Парфений, где он находился. Обычно его отождествляют с крутой скалой, на которой в IX в. был сооружен Георгиевский монастырь.

Пушкин, посетивший это место и осмотревший Георгиевский монастырь, писал:

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья.

Храм Девы находился за городской чертой, в ста стадиях от Херсонеса. О храмах в самом Херсонесе не сообщал ни один древний автор. Но посвящения богам на алтарях и сосудах, равно как и другие надписи, позволяют предположить, что в Херсонесе были также храмы Зевса, Афродиты, Афины, Асклепия и других богов. Мы можем себе представить, что эти постройки доминировали над остальной массой жилищ, вскрытых в ходе археологических раскопок. Но ни один из них не сохранился. Большая часть архитектурного декора античных храмов разметана по городищу. Их находят в древних мостовых и городской стене, часто разбитыми на куски, обезображенными до неузнаваемости.

Сложить из этих обломков хотя бы один храм и даже определить, к какому из храмов они относятся, в Херсонесе не удается. Нам известна лишь одна попытка реконструкции храма ионийского ордера в Херсонесе, выполненная И.Р. Пичикяном. Поэтому, как правило, приходится говорить не о храмах как комплексах, а в отдельности об их архитектурных и скульптурных деталях. Мы остановимся на статуях, как наиболее видных и выразительных памятниках, к тому же лучше всего изученных.

Собственного мрамора херсонеситы, как и другие греческие поселенцы Таврики, не имели. Его приходилось доставлять на кораблях из Эгеиды. Но дороговизна мрамора не останавливала, если надо было воздавать почести богам. И если мраморных статуй немного, то это объясняется ценностью материала, привлекавшего последующие поколения.

Обращает на себя внимание великолепная мраморная голова малоазийской богини Кибелы, найденная в центральной части города. На голове богини высокий головной убор (калаф), из-под которого выходят сплетенные в узел косы. Лицо овальной формы имеет тяжелый подбородок и несколько удлиненные глаза. Богиня чем-то напоминает портретные изображения царей и цариц Галикарнаса. И это неудивительно! Кибела, Великая Мать богов и всего живущего на земле, была фригиинкой. Почитание Кибелы в греческом мире относится к классической эпохе, когда она была отождествлена с богиней Реей. Специалисты датируют херсонесскую Кибелу V в. до н.э. Ее создателем мог быть выходец из Малой Азии, прекрасно знавший этнический тип ее негреческого населения.

Многочисленны в Херсонесе находки мраморных статуй Диониса, бога-покровителя растительности и, прежде всего, виноградарства. На одной из мраморных голов Диониса, хранящихся в Эрмитаже, он представлен бородатым мужчиной средних лет. На его волосах виноградный венок. Ниже венка на лбу узкая полоска ленты. Лицо бога спокойно и строго.

Почитание Диониса в Херсонесе удостоверено не только статуями, но и надписями. Дионис присутствует в гражданской присяге среди богов, именами которых клялись ее принимающие. В другой надписи этого же, III в. до н.э. сообщается, что «жители вышли из города с детьми и женами, сопровождая Диониса». Судя по участникам культовой процессии, речь идет не о вакханалиях, а об освящении сельскохозяйственной территории в праздник Дионисии с магической целью увеличения урожая. Этот праздник прямо упоминается в почетном декрете в честь историка Сириска, награжденного золотым венком во время Дионисий.

По найденным в Херсонесе статуям можно судить о почитании бога-целителя Асклепия. В его храме отправлялся также культ дочери Асклепия, богини здоровья Гигиены. В 1965 г. из вымостки оборонительной стены была извлечена сильно поврежденная мраморная статуэтка Гигиены. Богиня изображена в виде молодой женщины, в длинном нижнем хитоне и гиматии поверх него. В руках у богини змея, наклонившая голову над плоской чашей. Чаша со змеей в руках Асклепия и Гигиены в наши дни стала символом медицины. От имени ее произошло название науки о здоровье и мерах, его обеспечивающих, - гигиена.

Археологов нередко называют следопытами истории. Им приходится подчас по ничтожным остаткам восстанавливать картину далекой жизни. В ходе раскопок в Херсонесе был обнаружен мраморный постамент с посвящением богине. На одной из его граней видны углубления от ступней бронзовой или мраморной статуи. По их размерам можно установить, что статуя была несколько выше среднего человеческого роста. Но как она выглядела? Какую занимала позу?

Видный советский нумизмат А.Н. Зограф вспомнил, что на монетах Афин и других греческих полисов нередко изображались наиболее почитаемые статуи богов и богинь. Обратив внимание на монеты Херсонеса, исследователь установил, что одна и та же фигура Девы показана в разных ракурсах. Это могло свидетельствовать о существовании статуи Девы, прототипа монетных изображений.

На предполагаемой статуе был длинный хитон, перехваченный крестообразно на груди двумя ремнями. Голову ее украшала корона с зубцами, символизирующая городскую крепостную стену. В правой руке было занесенное перед броском копье, в левой - лук. Это образ богини-воительницы, покровительницы города, окруженного враждебными варварами.

В ходе раскопок Херсонеса не было найдено ни одной статуи из бронзы, хотя они, бесспорно, существовали. Об этом говорят многочисленные находки бронзовых статуэток, представляющих интерес как с художественной, так и с исторической точки зрения. Это изображения олимпийских богов - Зевса, Афины, Гелиоса, Гермеса. Все они восходят к типам статуй великих греческих мастеров V-IV вв. до н.э. Исследователь этих статуэток Г.Д. Белов предполагает, что они были предметом импорта, поскольку имеются их аналоги в Греции, Италии, Малой Азии.

Материалом для изготовления статуй богов наряду с камнем и металлом служила и глина. Обнаружен терракотовый торс с прекрасно переданной мускулатурой. Видимо, что часть статуи Геракла, пользовавшегося в дорическом Херсонесе особым почитанием: Херсонес был основан выходцами из Гераклеи, города, носившего имя этого популярного бога-героя. В большом количестве находят в Херсонесе статуэтки из обожженной глины и формы для их изготовления. Особым мастерством исполнения отличались терракотовые головки Афродиты, Диониса и Ниобы. Первому их исследователю - Г.Д. Белову удалось на материале скульптурной терракоты проследить развитие в Херсонесе традиций классического и эллинистического искусства.

Помнится, на участке, закрепленном за студентами Воронежского университета, была найдена первая монета . Сразу же послали за руководителем раскопок Станиславом Францевичем Стржелецким. Студенты окружили маститого ученого, ожидая оценки находки. Но он не торопился, поворачивая монету, то удаляя ее от глаз, то приближая. Закончив это «священнодействие», он зажал монету в кулаке и, снустив очки на кончик носа, обвел взглядом студентов, застывших с лопатами и кирками в руках.

Итак, - заключил он. - Каково значение находки?

Наступило долгое молчание, ведь все приготовились слушать, а не отвечать.

Это ценный исторический источник, - промямлил долговязый студент.
- Молодец! - похвалил Станислав Францевич. - Но конкретнее… Источник для изучения чего?
- Состояния экономики, - сказал долговязый.
- Политической истории Херсонеса, - добавил другой.

После этого вновь воцарилось молчание.

На монете есть надпись, - подсказал Стржелецкий.
- Для определения хронологии надписей по характеру письма, - произнес коренастый студент в очках.
- Верно! Но там имеется изображение. Следовательно, это источник для изучения искусства.
- Да! Да! - согласились студенты.
- И, кроме того, - заметил Стржелецкий, - этот кусочек металла характеризует технику монетного дела.
Поднимаясь на насыпь, он оглянулся.
- Это самое общее. Для меня же важнее всего, какого она времени. Ведь с помощью этой монеты можно будет датировать раскапываемый вами комплекс.

Станислав Францевич не был нумизматом. Опредением монет в Херсонесе занималась Анна Михайловна Гилевич, жившая в домике под черепичной крышей у ворот монастырской стены. Надпись можно было бы показать группе студентов, но монету надо долго очищать от патины, затем рассматривать ее в лупу. Поэтому воронежские студенты так и не узнали, какого времени была найденная ими монета. Но те, кто заинтересовались нумизматикой, - среди них был коренастый студент в очках - впоследствии познакомились с работами А.М. Гилевич и с трудами других нумизматов, занимавшихся монетами Херсонеса.

Впервые херсонесские серебряные и медные монеты появились в каталогах западно-европейских собраний в конце XVIII в. «Отцу нумизматики», Экелю, было известно пять херсонесских монет. Французский нумизмат начала XIX в. Мионне описал 31 монету Херсонеса. Накопление нумизматического материала позволило Б.В. Кене в 1848 г. дать описание 204 монет этого города и выделить три периода в истории и монетном деле Херсонеса: греческий, римско-боспорский, византийский. В «Общем каталоге монет…» Северного Причерноморья П.О. Бурачкова описание монет дополнено рисунками, облегчающими работу нумизматов. Но ценность этого атласа снижается из-за наличия в нем рисунков поддельных монет.

Частично этот недостаток удалось исправить нумизматам следующего поколения - А.Л. Бертье-Делагарду и А.В. Орешникову. Им принадлежит заслуга правильной классификации и группировки херсонесских монет с целью установления периодизации монетного дела Херсонеса и хронологии отдельных выпусков. «Работа А.Л. Бертье-Делагарда, - пишет В. А. Анохин, - составила эпоху в изучении херсонесской нумизматики, окончательно освободив ее от дилетантизма». С успехом исследовал монеты Херсонеса А.Н. Зограф (1889-1942), подведший в своем труде «Античные монеты» итог более чем столетнему их изучению.

По уточненной датировке В. А. Анохина, монетное дело Херсонеса пережило три периода: 1. Период автономии (390-110 гг. до н.э.); 2. Период понтийско-боспорско-римского влияния (110 г. до н.э. - 138 г. н.э.); 3. Период второй элевтерии (138-268 гг.).

Самая древняя монета Херсонеса имеет на лицевой стороне изображение головы Девы, повернутой влево, на оборотной стороне - палицы Геракла, имя которого носила метрополия Херсонеса Гераклея Понтийская . А.Л. Бертье-Делагард датировал первый выпуск монет Херсонеса серединой IV в. до н.э. Зограф отнес его к 390-380 гг. до н.э., и эта датировка принята Анохиным. Начало чекана монет помогает установить время появления Херсонеса как суверенного государства. При отсутствии сведений литературных и эпиграфических источников показания монет являются решающими.

Уже первые исследователи заметили, что монеты экономически связанных между собою государств часто объединены общей весовой системой. Удобство единой весовой системы заключается в том, что при торговых операциях отпадала необходимость заниматься переводом денежного номинала из одной системы в другую. Особенностью херсонесского чекана было то, что драхмы первых серий были двух видов - легкого (3,5 г) и тяжелого (5 г) весов. Различие в весе драхм А.Л. Бертье-Делагард вполне логично объяснял принадлежностью их к разным весовым системам. Развивая этот тезис, Л.Н. Зограф высказал предположение, что более легкая драхма чеканилась по хиосской (родосской) системе, а тяжелая - по персидской. Применение двух весовых категорий отражает внешнеэкономические связи города. Выход из употребления в Херсонесе II в. до н.э. персидской системы и переход на хиосскую является свидетельством перемены экономической ориентации - от городов Малой Азии (в том числе и метрополии Херсонеса Гераклеи) к островным государствам Родоса и Фасоса. Менялся вес херсонесских монет и в дальнейшем, знаменуя усиление зависимости от Боспора: выпускались монеты, близкие по весу к боспорскому сестерцию.

Помимо весовых данных, ценную историческую информацию содержат изображения на лицевой и оборотной поверхностях монет, которые принято называть типом. Различные монетные типы иллюстрируют местную флору и фауну, распространение мифов и религиозных культов, архитектуру и скульптуру города, спортивные достижения его граждан. Монеты позволяют датировать те или иные значительные события в военно-политической истории, в том числе одержанные победы в военных действиях, территориальное расширение государства, переход власти к тому или иному правителю и даже его политическую программу. Одним словом, небольшое поле монеты для опытного глаза нумизмата подобно маленькому круглому оконцу, через которое можно различить миниатюрные, но вполне жизненные детали давно отшумевшего мира.

Извлечь исторические данные из «картинок» на херсонесских монетах, разумеется, неизмеримо сложнее, чем из изображений на монетах Афин, Сиракуз, не говоря уже о Риме. И не только потому, что монетные типы указанных государств более разнообразны и многочисленны. Отрицательно сказывается отсутствие связной истории Херсонеса. Сохранись исторический труд Сириска, посвященный «явлениям Девы» и отношениям Херсонеса с царями Боспора и Скифии, изображения на монетах Херсонеса были бы более понятны. Но огромные трудности не помешали исследователям херсонесских монет высказать ряд интересных мыслей и предположении.

Выше мы уже изложили гипотезу А.Н. Зографа, согласно которой изображения Девы - от участницы непринужденных мифологических сценок до грозной богини в башенном венке - отражают появление храмовой статуи в облике защитницы от врагов и, прежде всего, от обосновавшихся в степной части Крыма скифов. Спасителем Херсонеса от скифской угрозы был царь Понта Митридат VI Евпатор, но это спасение имело результатом утрату Херсонесом независимости и подчинение царю Понта, а затем царям Боспора. Возможно, изменение политического статута Херсонеса отразилось в появлении на монетах рядом с Девой пасущегося оленя, присутствующего тоже на тетрадрахмах этого царя. Также и распространение изображения орла с молнией может быть поставлено в связь с этой же символикой на монетах как Митридата, так и получившего после его падения независимость Боспора.

Помимо изображений, древние монеты, как и современные, имеют надписи. Иногда это название города, чаще его сокращенная форма ХЕР, ХЕРС. Встречаются также греческие имена Морий, Аполлоний, Диотим, Сенокл, Бафил и др. Бесспорно, что это имена лиц, ответственных за выпуск монеты. Но каких? Ежегодно избираемых гражданами на собраниях? Или жрецов Девы, ведавших чеканкой? И что означает исчезновение этих имен и появление монограммы «Парфенос» (Дева)? Эти вопросы остаются спорными.

Особое внимание привлекла легенда «Элевтерия Херсонеса», сопровождающая монеты с изображением божества Херсонеса с лирой на лицевой стороне и Гигиеи - на оборотной, а также монеты старых к типов первого монетного периода. Дословно «элевтерия» означает «свобода», «независимость». Но это слово приобретет точное значение, если его сравнить с другими терминами политической фразеологии: автономия и ателейя. «Автономия» означала, что город живет по собственным законам и не признает ничьей власти над собой. «Элевтерия» - это независимость, но с некоторыми ограничениями. «Ателейя» - освобождение от повинностей, обусловленное договором. В чем конкретно ограничивалась независимость Херсонеса, неизвестно, но продолжение выпуска монет означало, что Херсонес пользовался большей свободой, чем многие другие города Римской империи. На эпитафиях мы находим имена римских воинов, но на монетах нет ни одного римского имени. Нет на монетной чеканке никаких следов варварского влияния, хотя оно ощутимо в плане скифских сюжетов на кратковременной чеканке зависевшей от Херсонеса Керкенитиды. Херсонес на всем протяжении своей античной истории оставался типично греческим городом.

Признание элевтерии давало возможность Херсонесу иметь собственное летосчисление. За его начало немецкий ученый Август Бек, исследовавший херсонесские монеты в 20-30-х гг. прошлого века, принял 36 г. до н.э. А.Л. Бертье-Делагард установил новую, не вызывающую сомнений дату, - 25/24 гг. до н.э.

Впоследствии вольность Херсонеса, уже не чеканившего собственной монеты, признали римские императоры Диоклетиан и Константин. Эта привилегия объясняется тем, что херсонеситы оказывали империи большую помощь в сдерживании натиска варваров. В крупных политических играх таких сильных государств, как Понт, Боспор и Рим, сам Херсонес был всегда мелкой разменной монетой.

Историческую информацию содержат не только сами монеты, но обстоятельства и места их находки. Появление монетных кладов свидетельствует о наступлении беспокойного времени, и последнее датируется новейшими монетами этого клада. По находкам монет Херсонеса А.М. Гилевич определила примерные размеры хоры Херсонеса и постепенное сокращение его владений.

И ты пришел на этот край земли,
Как некогда посланец Митридата.
Какие здесь проплыли корабли -
Триеры, каравеллы и фрегаты.
Какие здесь звучали языки!
Кому здесь только солнце не светило,
Каких солдат и армий сапоги
Прошли по следу эллинских педилов!
Вгрызается лопата до скалы -
И ты одним охватываешь взглядом
И треугольник бронзовой стрелы,
И трубку бронебойного снаряда.
Ты видишь, как крошатся берега
И в море опускаются куртины.
И, может быть, в далекие века
Уходят корабли из Карантинной.

Когда сквозь одиноко торчащие и как бы подпирающие небо древние колонны смотришь на сверкающее внизу море, может показаться, что только оно одно осталось неизменным в потоке сменяющих друг друга столетий и культур. Но это иллюзия! Море не только изменило свое имя, став из Понта Эвксинского Черным. Вследствие «черных дел» исчезла рыба. Купающийся с оглядкой входит в волны «самого синего в мире» моря, чтобы не вляпаться в мазут или пену (о нет, не ту, из которой вышла Афродита) - в пену от мыльных порошков. Экскурсанты с недоверием рассматривают демонстрируемые им огромные рыбозасолочные цистерны древних херсонеситов: «Как их удавалось заполнить?» Порт Херсонеса онустился на морское дно. В щелях кладки здания на южном берегу города гнездятся раки. Обрушились в волны куртины участка крепостной стены. Растущий Севастополь наступает на хору Херсонеса, сйося бульдозерами плиты тарпанов и плантажные стенки. И что еще будет, когда Крым «осчастливят» атомной станцией?

«Панта рей», - уверял древний мудрец. «Все течет!» Потока времени не удержать! Но есть в этом стремительном мире перемен чудаки, которые заботятся о сохранении остатков прошлого, следов древних культур. Рыцари бескорыстной Мнемозины (Памяти), слуги ее великой дочери Клио, хранители истории. Для них те, кто заселил, полил потом и кровью этот каменистый клочок земли не «славные предки», о которых фальсификаторы и невежды сочиняют слюнявые россказни и нелепые этимологии. Да, они пришельцы. Но покажите мне народ, который всегда занимал одну и ту же территорию! В наш ли космический век делить обитателей земли на исконных жителей и чужаков? История, как и сама жизнь, это не признающее покоя движение во времени и пространстве. К тому же этот мыс, занятый греческими колонистами, стал местом встречи цивилизаций. Здесь сошлись тысячелетия истории тавро-скифской, эллинской, византийской и российской. И все это наша история. Общечеловеческая!

1922 Родился Николай Яковлевич Мерперт - всемирно признанный ученый, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, лауреат Государственной премии РФ.

Дни смерти

1921 Умер Эмиль Картальяк - французский учёный в области доисторической археологии.

Нет более яркого и таинственного представителя эпохи античности, чем этот древний город на берегу Черного моря, в западной части Севастополя. Если вы планируете отдых в городе Анапа , подумайте об экскурсии в Херсонес Таврический.

Руины Херсонеса Таврического считаются наиболее изученными среди крымских руин - археологические раскопки здесь ведутся более 170 лет. Благодаря им сегодня мы можем хотя бы представить, каким был Херсонес более чем 2000 лет назад.

Расцвет и слава

За два тысячелетия своего существования Херсонес знал множество взлетов и падений. А самые значимые вехи его истории связаны с именами скифского царя Скилура, понтий-ского владыки Митридата, римского императора Гая Юлия Цезаря, киевского князя Владимира и монгольского хана Эдигея. В переводе с греческого «херсонес» - «мыс», «полуостров», так как располагается между двумя бухтами - извилистой Карантинной и небольшой округлой Песочной. Первыми заселили эту землю греческие переселенцы из Эллады. А второе название городу - Таврический дали местные племена - тавры. Тогда, в V веке до н.э., Херсонес был типичным городом-государством с демократической формой правления. Принимал активное участие в общегреческих праздниках и состязаниях, вел активную внешнюю политику. Вторую половину IV - первую половину III вв. до н.э. называют столетием расцвета Херсонеса. Население города превышало пять тысяч человек, территория города (26 га) была обнесена мощной оборонительной стеной с высокими башнями, защищавшими город с суши и с моря.

Усадьбы эллинов

По своей планировке Херсонес являлся типичным эллинистическим городом. В основу плана была положена сетка прямоугольных кварталов, в каждом из которых было от 2 до 5 городских усадеб. Площади строго подчинялись регулярной городской планировке, они вписывались в прямоугольную сеть улиц. В центре находились акрополь и агора - главная площадь. Здесь же были самые важные общественные постройки: монетный двор (сохранилась нижняя часть), театр на 3000 мест (сохранились дугообразные уступы, служившие местами для зрителей), храмы и другие, не сохранившиеся до наших дней здания. Городской центр украшали статуи божеств и видных общественных деятелей. Характерной особенностью городских усадьб являлся узкий коридор, который соединял улицу со двором. При усадьбах, как правило, имелись кладовая, вырубленная в скале, цистерна или колодец во дворе. Более богатые дома строились двухэтажными с росписью по штукатурке, с ванной комнатой. Полы в ванной были мозаичными из цветной гальки.

Подчинение Риму

В I-IV вв. Херсонес начинает утрачивать былую свободу. Из-за участившихся набегов скифов, херсонеситы вынуждены искать поддержки у сильных мира сего. Вначале таковым был для тавров понтийский царь Митридат Евпатор, позднее - Юлий Цезарь. Посылая войска на защиту Херсонеса, и Евпатор, и Цезарь требовали только одного - подчинения. Руководствуясь принципом «разделяй и властвуй», римские императоры то подчиняли город своим союзникам, то предоставляли ему свободу. Зависимость от Рима не могла не отразиться на архитектуре Херсонеса. Увеличиваются размеры кварталов, а дома строятся с более массивными стенами и достигают 10-12 метров в высоту. Активно строятся оборонительные сооружения. Для декорирования построек часто применяются привозной белый мрамор, местный известняк. В городе оборудуется водопровод с использованием керамических труб. Перестраивается театр, который начал выполнять и функции цирка - для боев гладиаторов.

«Под знаком креста»

После падения Римской империи Херсонес переходит под власть Византии и служит ее посредником в морской и сухопутной торговле с Северным Причерноморьем и Русью. А также получает два новых имени: на Руси - Корсунь, а в византийских документах - Херсон.

На рубеже III - IV вв. в Херсонесе появляются первые последователи христианства, однако становление новой религии происходило здесь долго и мучительно. Только после того, как войска князя Владимира осадили город и взяли его силой, вопрос христианизации решился кардинально. Вскоре после этого Владимир Красно Солнышко принял крещение и повенчался с византийской принцессой Анной. Херсонес стал отныне колыбелью христианства, в котором не место больше античным богам. Посему в городе массово разрушаются античные культовые сооружения, уничтожаются скульптуры. Вместо этого создается мощная система обороны города. Главным бастионом стала круглая античная башня Зенона, диаметр которой - 19,2 м. А в целом Херсонес сохранил в средние века регулярную античную планировку. Город был хорошо обеспечен водой. В самой возвышенной части располагалось водохранилище с постоянным запасом воды на случай длительной осады или засухи. Уличные водостоки отводили грязные и ливневые воды за пределы города. Жилые дома были не просто отдельно стоящими зданиями. Как правило, это были усадьбы, представлявшие собой замкнутый жилой и хозяйственный комплекс, в который входили один или два дома, производственные помещения, двор, а в отдельных случаях два двора, вокруг которых группировались вспомогательные постройки. Архитектура Херсонеса отражала обычную для феодального города картину социального неравенства его жителей: контраст между богатством и бедностью.

Дома богатых были двухэтажными, иногда с верандами. Наверх вели наружные или внутренние лестницы из камня и дерева. Верхние этажи отводились под жилье и кладовые, в нижних этажах и пристройках размещались кухни, пекарни, мастерские, торговые лавки, содержался скот. В подвалах хранились запасы рыбы, хозяйственный инвентарь, тара и т.п. Основным строительным материалом был камень, в некоторых домах второй этаж был деревянным. Крыши покрывали черепицей.

Падение Херсонеса

В X веке Херсонес был неким связующим звеном между Русью и Византией. В 944 г. князь Игорь заключил с Византией, которой принадлежал Херсон (Херсонес), соглашение, согласно которому Киев брал на себя обязательство защищать «Корсунскую землю» от нападения черных болгар, кочевавших в Приазовье.

А вот в XI-XII вв. наблюдается некоторое ослабление торгово-экономических позиций Херсонеса. Но он еще оставался опорным пунктом византийской империи в Таврике. Однако после падения Византии для Херсонеса настали темные времена. В 1299 г. южную и юго-западную Таврику разорила орда татарского хана Ногая. Не смог устоять и Херсонес. В середине XIV в. контроль над городом осуществляли генуэзцы, но вернуть былое величие Херсонеса им так и не удалось. А в 1399 г. хан Эдигей придал его огню. В середине XV века жизнь здесь замерла окончательно, и город покинули последние жители. Когда в 1475 году Крым был завоеван турками, Херсонеса уже не существовало. Великолепные колонны его храмов турки вывозили для украшения своих городов, а остальные руины зарастали степными травами.

Первые раскопки

Датой начала археологических раскопок в Херсонесе считается 1827 г., когда по распоряжению губернатора Севастополя проводились поиски христианских храмов. Руководил работами офицер Черноморского флота Крузе. По некоторым данным, раскопки имели не научный характер. А были связаны с желанием российского императора Николая I поставить в Херсонесе обелиск в память о месте крещения князя Владимира. Вскоре желание императора преобразовалось в проект постройки собора. Именно с целью определения места для постройки храма началась экспедиция лейтенанта Крузе. В результате были определены местоположение и контуры фундаментов комплекса храмов в районе центральной площади Херсонеса. Находившийся там самый большой храм и решили считать тем самым местом, где произошло крещение князя Владимира.

В 1829 г. на базе археологических раскопок Херсонеса был основан музей. В ходе строительства собора и комплекса монастырских зданий рядом с ним и были уничтожены или повреждены многие археологические памятники. Так как до 1876 г. раскопки в Херсонесе проводил только монастырь, сохранялись только предметы византийского периода истории, из артефактов которого при монастыре был создан «Христианский музей».

Борьба с монастырем

В 1888 г. по рекомендации Одесского общества любителей истории и древностей официальным заведующим раскопками и городищем был назначен севастополец Карл Косцюшко-Валюжинич. За 20 лет им было сделано очень много - никогда больше работы не проводились с таким энтузиазмом, размахом и упорством. Было раскопано несколько тысяч могил и склепов. Именно им был найден получивший мировую известность высеченный на каменной плите текст присяги гражданина Херсонеса и целый ряд других письменных памятников, рассказывающий о жизни херсонеситов. К сожалению, от конкретных задач археологии его часто отвлекала длившаяся все эти годы борьба с Херсонесским монастырем, начальство которого непрерывно слало на него доносы в Петербург с обвинениями в политических и религиозных преступлениях. Но у Карла Каземировича были и свои заступники в Петербурге. Контрадмирал великий князь Александр Михайлович лично принимал участие в раскопках Херсонеса и часто финансировал их сам или добивался государственных субсидий. Карл Косцюшко-Валюжинич стал основателем музея Херсонеса в 1892 г. Правда назывался он «Склад императорской археологической комиссии». И до 1925 г. находился в одноэтажном бараке. Современное состояние Херсонесский музей приобрел в 1925 г., когда ему были переданы все помещения закрытого в 1921 г. Хесонесского монастыря. А в 1925 г. возобновились археологические раскопки, прерывавшиеся лишь во времена войн. После Великой Отечественной войны он назывался Херсонесским государственным историко-археологическим музеем. В 1978 г. в Севастополе организован заповедник с филиалами «Крепость Чембало», «Крепость Каламита» и отделом «Гераклейские клеры», в который вошли городище Херсонеса и музей. Однако половина античного Херсонеса по-прежнему находится под многометровыми слоями земли и таят множество тайн.

Херсонес Таврический - музей под открытым небом. Фото: general-kosmosa.livejournal.com

Facebook

Twitter

В течение двух тысяч лет город был заметным очагом античной и византийской культуры на границе с бескрайним варварским миром. Он знал времена экономического подъёма и политического могущества, упадка и прозябания, он испытал триумфы военных побед и тяготы вражеских нашествий.

С судьбой Херсонеса связаны имена скифского царя Скилура, понтийского владыки Митридата, римского императора Гая Юлия Цезаря, и киевского князя Владимира.

Немногие древние города могут соперничать с Херсонесом по степени изученности, ведь раскопки проводятся здесь уже более 170-ти лет.

Интересные факты о Херсонесе

Самый древний в Украине водопровод обнаружен в Херсонесе. Его трубы были изготовлены из обожженной глины.

В Херсонесе находится единственный античный театр на территории СНГ. Сооружен в середине III века до н. э., существовал до IV века н. э.

Древнейшие на территории Украины упоминания о русском языке и о существовании письменности руссов имело место в 860 году в Херсонесе. Оба эти события связаны с пребыванием знаменитых славянских просветителей и создателей кириллицы братьев Кирилла и Мефодия.

Херсонес в разные времена посещали греческая королева Ольга, герцог Спартский Константин, принц греческий Георгий, российский император Александр III. Неоднократно бывал в Херсонесе последний российский император Николай II с семьей.

Город Херсон был назван в честь Херсонеса императрицей Екатериной II.

Херсонесский колокол снимался в эпизоде фильма "Приключения Буратино" (момент прибытия главных героев на Поле чудес страны Дураков).

Основание города

Херсонес Таврический был основан в конце 6 века до н.э. выходцами из Гераклеи Понтийской (древнегреческое государство на территории современной Турции).

Колонисты, прибыв в Крым, привезли с собой домашнюю утварь, оружие, одежду, запасы продовольствия, может быть, скот. Высадившись на берегу Карантинной бухты, они возвели временные убежища и приступили к строительству капитального жилья. Вскоре после основания города переселенцы начали возводить оборонительные стены, так как по соседству жили свирепые и кровожадные тавры.

Херсонес Таврический был типичный греческим полисом с демократической формой правления. Высшим органом власти было собрание всех свободных граждан мужского пола, достигших совершеннолетия. Народное собрание принимало законы и решало важнейшие вопросы. Повседневной жизнью города руководили совет и коллегия, осуществлявшие наблюдение за всей деятельностью жителей города. Херсонес принимал активное участие в общегреческих праздниках, спортивных состязаниях, вёл активную внешнюю политику.

Считается, что с самого основания Херсонес имел большое значение как промежуточный пункт в торговле Северного Причерноморья с греческими городами Средиземноморья и южного берега Понта. Здесь была удобная стоянка для торговых судов, направлявшихся прямым путем через открытое море или следовавших вдоль западного и затем северного берегов Черного моря.

Расцвет Херсонеса

Вторую половину 4 – первую половину 3 веков до н.э. называют столетием расцвета Херсонеса. Население города превышало пять тысяч человек, территория города (26 гектаров) была обнесена мощной оборонительной стеной с высокими башнями, защищавшими город с суши и с моря.

Виноградарство и виноделие были основной отраслью хозяйства Херсонеса. Кроме винограда и фруктов, на сельскохозяйственных наделах выращивались хлебные культуры, овощи. Большое развитие получило скотоводство. До сих пор в учебниках по сельскому хозяйству рекомендуют как наиболее рациональное расстояние между рядами виноградных кустов или плодовых деревьев то, что применяли херсонеситы.

В этот период Херсонес выпускает серии серебряных монет, успешно конкурирующих с другими валютами Черноморского региона. Процветает торговля (в основном, посредническая).

Под властью Понта, Рима и Византии

Со второй половины 3 века до н.э. Херсонес отчаянно противодействует мощному натиску возникшей в Крыму Скифской державы с центром в Неаполе Крымском (близ современного Симферополя). Была утрачена Керкинитида, разрушен Калос Лимен, враг неоднократно стоял у стен города. В этих условиях херсонеситы обратились за помощью к понтийскому царю Митридату Евпатору. В конце 2 века до н.э. понтийские войска надолго устранили Скифскую угрозу, но за спокойствие пришлось расплатиться свободой – Херсонес оказался в зависимости от Понтийской державы и входившего в её состав Боспорского царства.

После смерти Митридата Евпатора херсонеситы были вынуждены "стать под твёрдую руку" Рима. В 60-е годы 1 века римляне организовали крупную военную экспедицию в Таврику, чтобы дать отпор скифам, вновь угрожавшим городу. После разгрома скифов, Херсонес становится форпостом римских войск в Северном Причерноморье. В городе находилась ставка военного трибуна, командовавшего сухопутными и морскими силами в Крыму.

На рубеже 3-4 веков в Херсонесе появляются первые последователи христианства, однако становление новой религии происходило здесь долго и мучительно.

В составе Римской державы в 4-5 веках Херсонес вел изнурительную борьбу за выживание, сдерживая натиск варваров, и со временем Херсонес превратился в заштатный город на окраине Римской империи.

В 6 веке он оказался под властью Византийской империи, в амбициозных планах которой немалая роль отводилась и Херсону (такое название города закрепилось в византийских документах). Вплоть до 13 века он был форпостом Византии в Крыму.

В течение нескольких столетий Херсон не раз оказывался в перекрестии воено-политических интересов Хазарского каганата, Древнерусской державы, печенегов и половцев, но врагу лишь однажды удалось вступить в городские пределы.

По свидетельству "Повести временных лет" в 988 году, после длительной осады, киевский князь Владимир Красное Солнышко ворвался в город. Об этом событии в древнерусских, византийских и арабских письменных источниках много легендарных и противоречивых сведений. Ясно одно: взятие Корсуни (так называли Херсонес на Руси) позволило Владимиру диктовать свои условия императору Василию II, принять крещение, венчаться с византийской принцессой Анной и начать христианизацию Киевской Руси.

После крестового похода в 1204 году, когда крестоносцы жестоко разграбили и разорили Константинополь, Херсон остался без защиты.

В 1299 году южную и юго-западную Таврику разорила орда татарского хана Ногая. Не смог устоять и Херсон. В середине 14 века контроль за городом осуществляли генуэзцы, но вернуть ему былое величие так и не удалось.

В 1399 году хан Едигей придал город огню и мечу. После этого Херсону подняться было уже не суждено. Около середины 15 века его окончательно покидают жители. Гордое имя города на время было забыто, турки называли его Сары-Кермен (Жёлтая крепость).

Раскопки

Совсем непохожая на прежнюю новая жизнь города началась после присоединения Крыма к России. В 1827 году, спустя почти полвека после основания Севастополя, на этом месте начались раскопки, почти сразу же принесшие Херсонесу еще одно название - "Русская Троя". Год за годом из-под многовековых напластований появлялись дома и улицы, площади и храмы древнего города.

Архитектурные памятники

Центральная площадь Херсонеса

Агора (центральная площадь) располагается в средней части главной улицы. Заложенная здесь при первоначальной планировке города в V в. до н. э. она не изменила своего назначения до его гибели. В античную эпоху здесь находились храмы, алтари, статуи богов, постановления народного совета. После принятия христианства в IV веке на агоре появились семь новых храмов. В середине XIX века в честь киевского князя Владимира, крестившегося в Херсонесе (Корсуне), на ней строится собор, носящий его имя.

Театр

Херсонесский театр был построен на рубеже III и IV веков, он вмещал более 1000 зрителей. Здесь устраивались представления, народные собрания и празднества.

В период римского владычества театр служил ареной для боёв гладиаторов. Когда христианство становится официальной религией Римской империи, спектакли были запрещены. На руинах театра были возведены два христианских храма. Один, размещавшийся на орхестре, был разобран при реставрации. Второй - большой крестообразный храм - сохранили. Он получил название "Храм с ковчегом".

Базилика в базилике

Первый храм ("большая базилика") был построен в VI веке, приблизительно во время правления византийского императора Юстиниана I. Пол храма был полностью укрыт мозаикой. В X веке на развалинах старой базилики построили новый храм, использовав при строительстве обломки первого сооружения. Колонны храма были изготовлены из мрамора и весили около 350 килограммов. На них были резные кресты.

В мае 2007 года вандалы опрокинули колонны "базилики в базилике", некоторые колонны раскололись, был повреждён мозаичный пол.

Туманный колокол

Был отлит из трофейных турецких пушек в 1778 году и предупреждал проходящих в непогоду у берега кораблей. Во время Крымской войны был вывезен в Париж, вернулся назад только в 1913 году.

Собор святого князя Владимира

Монументальный кафедральный собор святого Владимира заложили в 1861 г. Его строительство в силу финансовых затруднений и организационных неурядиц затянулось на тридцать лет, кроме этого оно нанесло непоправимый урон древним и средневековым памятникам. В годы Великой Отечественной войны собор подвергся серьёзным разрушениям; на сегодняшний день уникальные внутренние росписи храма утрачены навсегда.

Хотя Собор святого Владимира и не имеет прямого отношения к древней истории Херсонеса, тем не менее, он по праву стал одной из визитных карточек заповедника.

Юлия Крымова по материалам ch

В июне каждого года отмечается очередная годовщина с начала археологических раскопок на территории Херсонесского городища , которые вместе с начавшимися несколькими годами ранее раскопками в Керчи положили начало систематическим археологическим исследованиям на территории России вообще и археологии как науке в частности.

Если говорить прямо, то первоначально начатые в 1827 году лейтенантом Крузе по распоряжению командующего Черноморским флотом адмирала Грейга раскопки на Херсонесском городище не преследовали научных целей. Они были связаны с тем, что только что пришедший к власти император Николай I в 1826 году высказал желание поставить обелиск на месте крещения князя Владимира. Вскоре это желание преобразовалось в проект постройки собора.

Именно с целью нахождения места крещения князя Владимира, и была направлена в Херсонес экспедиция лейтенанта Крузе. В результате работ этой экспедиции было определено положение и контуры комплекса храмов на центральной площади Херсонеса.
Находившийся там самый большой храм было решено считать тем самым местом, где произошла церемония крещения князя Владимира.

Однако после выполнения поставленной задачи лейтенант Крузе настолько пристрастился к раскопкам, что, согласно некоторым документам Одесского общества истории и древностей, ему удалось на некоторое время получить территорию Херсонесского городища на несколько лет в качестве имения.

В период 1830-1835 годов раскопки в Херсонесе производились другим флотским офицером - лейтенантом князем Барятинским . Кроме Херсонеса им были начаты раскопки на островке в Казачьей бухте.

В отчете Одесского общества истории и древностей упоминается об открытии во время раскопок, проводимых Барятинским в Херсонесе, так называемой Восточной базилики .

Новый этап археологических исследований Херсонеса начался после создания в 1839 году в Одессе общества истории и древностей, которое начало проводить систематические раскопки по всей территории Причерноморья.

Практически сразу после своего возникновения общество проявило большой интерес к Херсонесу и начало в нем раскопки. Большую помощь в этом обществу оказывал Черноморский флот. В 1845 году по просьбе общества командующий Черноморским флотом адмирал Лазарев поручил капитан-лейтенанту в отставке, директору Севастопольского статистического комитета З. А. Аркасу составить топографический план Херсонеса и его ближайших окрестностей.

В 1846 году З. А. Аркас избирается действительным членом Одесского общества истории и древностей и с этого момента и до 1854 года руководит археологическими работами на территории Херсонеса. В это же время на территории Херсонеса периодически производил раскопки чиновник министерства двора Корейша , искавший древние клады.

В 1851 году на Херсонесском городище производила раскопки экспедиция, возглавляемая лейтенантом Шемякиным .
В 1853 - 1854 годах раскопки в Херсонесе производились экспедицией известного российского археолога, одного из основателей Русского и Московского археологических обществ, Государственного исторического музея в Москве графа А. С. Уварова.

За эти два года экспедицией Уварова в Херсонесе на берегу моря была раскопана базилика V-VI веков нашей эры, которую в 1851 году начала раскапывать экспедиция лейтенанта Шемякина. Впрочем, Шемякин продолжал работы и в 1853-1854 годах, находясь в составе экспедиции Уварова, так как Уваров осуществлял лишь общее наблюдение и руководство. Тем не менее, раскопанная базилика получила наименование Уваровской.

Недостатком археологических исследований того периода было то, что на них в большинстве случаев смотрели как на добычу экспонатов для музеев и частных коллекций. Эта практика наносила большой ущерб научным исследованиям, так как находки, не будучи научно описанными и зафиксированными по месту их обнаружения, теряли научную ценность.

Большие затруднения археологическим исследованиям в Херсонесе создавали попытки православной церкви сделать Херсонес исключительно церковной святыней. В начале 50-х годов XIX века в Херсонесе создается монастырь.

В 1861 году территория Херсонесского городища полностью переходит во владение монастыря, статус которого был весьма упрочен тем, что на церемонии закладки Владимирского собора на центральной площади Херсонеса 23 августа 1861 года присутствовал император .

В ходе строительства собора и монастырских зданий в 1861-1891 годах были уничтожены или повреждены многие археологические памятники.

В период 1891-1920 годов монастырь имел многочисленную братию, бродившую по городищу и из любопытства или корыстолюбия расхищавшую памятники старины, мешавшую научным исследованиям.

В период 1861-1876 годов раскопки в Херсонесе проводил только монастырь. Раскапывался только византийский Херсонес с его многочисленными православными церквами и часовнями. Из находок, полученных при этих раскопках, при монастыре был создан христианский музей.

В 1876 году Одесское общество истории и древностей вновь начинает раскопки в Херсонесе, которые продолжались до 1888 года. В ходе этих раскопок была расчищена главная улица, найдены бассейны для сбора дождевой воды и засолки рыбы, обнаружена мраморная плита с надписью в честь понтийского полководца Диофанта, спасшего Херсонес от натиска скифов, раскопан городской водопровод.

Раскопки 1885 - 1888 годов в Херсонесе проводились под руководством известного крымского краеведа генерал-майора инженерной службы Аркадия Львовича Бертье-Делагарда , потомка известного наполеоновского маршала.

Будучи военным инженером, Бертье-Делагард спроектировал и руководил строительством в Крыму нескольких десятков набережных, портовых сооружений и береговых батарей. Но свою известность он получил как выдающийся крымский краевед, историк и археолог.

С 1888 по 1914 год раскопки Херсонеса велись Императорской археологической комиссией.

В период 1888—1907 годов этими раскопками руководил К.К. Костюшко-Валюжанич .
За эти, почти два десятилетия археологических работ под его руководством было раскопано несколько городских кварталов, храмов, 2400 могил и склепов, найдена высеченная на каменной плите присяга гражданина Херсонеса , получившая мировую известность, а также ряд других письменных памятников.

Одновременно, в это же время были проведены раскопки на острове в Казачьей бухте, начаты исследования, так называемого Страбонова Херсонеса находящегося на мысе Херсонес, раскопки храма на мысе Феолент.

От археологии Костюшко-Валюжанича, постоянно отвлекала длившаяся все эти годы борьба с Херсонесским монастырем, который непрерывно слал на него доносы в Петербург с обвинениями в религиозной и политической неблагонадежности.

В 1892 году Костюшко-Валюжанич основал в Херсонесе археологический музей. Правда, его истинное состояние полностью соответствовало его же названию - Склад древностей Императорской археологической комиссии, поскольку вплоть до 1925 года он и был по сути складом, размещаясь в одноэтажном бараке.

После смерти Костюшко-Валюжанича в 1907 году, некоторое время раскопками и музеем заведовал его зять - офицер севастопольской крепостной артиллерии штабс-капитан В. Рот . Но он не имел соответствующего образования, и в июне 1908 года раскопки и музей возглавил Р.Х. Лепер , бывший до этого секретарем Русского археологического института в Стамбуле.

Современная история Херсонесского музея и раскопок началась в 1925 году, когда музею были переданы все помещения закрытого в 1921 году Херсонесского монастыря.

В 1925 году также возобновились прерванные первой мировой и гражданской войнами раскопки. Они продолжались вплоть до 1941 года, затем были вновь прерваны Великой Отечественной войной. В 1946 году исследования возобновились и продолжаются до настоящего времени. К сегодняшнему дню в фондах музея находится более 400 тысяч единиц хранения.

ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ХЕРСОНЕСА

Письменные источники

Для изучения истории Херсонеса мы располагаем двумя группами источников: письменными и вещественно-археологическими. Первая группа, количественно небольшая, состоит из сведений, содержащихся в сочинениях греческих, римских, византийских, арабских и других писателей; кроме того, известия

о Херсон"есе встречаются в некоторых житиях святых, в письмах современников, в русских летописях, в договорах русских князей с Византией и т. п.

За небольшими исключениями, сведения письменных источников о Херсонесе весьма отрывочны и освещают лишь отдельные моменты из его истории. Особую группу письменных источников. весьма многочисленную, составляют эпиграфические памятники, находимые при раскопках; они перечислены нами в разделе «Вещественные источники».

Самое раннее известие о Херсонесе восходит ко второй половине IV в. до н. э. Оно содержится в сочинении, носящем название «Перипл» («Описание моря»), приписываемом греческому автору Скилаку Кариандскому. Следующее известие, являющееся основным источником, свидетельствующим об основании Херсонеса Гераклеей и Делосом, имеется в «Периэ-гесе» («Землеописании») конца II в. до н. э., приписываемом писателю Скимну Хиосскому. Однако, это «Землеописание» не принадлежит ему, а восходит к более ранним сочинениям - исторической географии Эфора и географии Димитрия из Кал-

6

латии 1 (последний жил в конце III в. до н. э. и хорошо знал географию Понта).

Наиболее подробное и полное описание Крыма дает географ Страбон, живший в начале I в. н. э. В его «Географии» подробно изложен митридатовский период истории Крыма (конец II- I вв. до н. э.). Уделено в ней достаточно места и описанию Херсонеса и его окрестностей. Сам Страбон в Крыму, однако, не был и для истории Херсонеса пользовался другими авторами, в частности, Димитрием из Каллатии.

Более поздние греческие писатели, кратко упоминающие о Херсонесе, большей частью пользовались сочинениями своих предшественников, поэтому нового о Херсонесе они сообщают мало. Таковыми являются: Иосиф Флавий, современник императоров из династии Флавиев; Мемнон, живший в конце I-начале II в.; Флегонт из Тралл, который жил при имп. Адриане; Аппиан - современник Адриана и Антонина; Птолемей и Полнен - современники Марка Аврелия; Стефан Византийский и Псевдо-Арриан - писатели V в. н. э.

Из римских писателей краткие сведения о Херсонесе сообщают: Плиний Старший, Помпоний Мела, Трог Помпей и др. 2

Для истории средневекового Херсонеса (или Херсона, как он назывался в средние века в византийских источниках, или Кор-су н я - в памятниках древнерусской письменности) ценные сведения сообщают византийские писатели. Прокопий в трактате «О постройках» пишет, что при строительстве укреплений в Крыму в правление Юстиниана I были восстановлены и стены Херсонеса. 3 Готский историк Иордан в сочинении «О готах» сообщает о варварском населении Крыма, о племенах гуннов, живших по соседству с Херсонесом, и о торговле последнего с Азией. Писатели Феофан, патриарх Никифор и Константин Манассия рассказывают о событиях, связанных со ссылкой в Херсонес Юстиниана II, об осаде им Херсонеса и т. д. 4 Сосланный в Херсонес римский папа Мартин I в своих письмах

1 Каллатия - греческая колония на западном берегу Черного моря.
2 Сведения греческих и латинских авторов, касающиеся юга СССР, изданы акад. В. В. Латышевым под названием «Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе» (т. I. Греческие писатели, СПб., 1890; т. II, Латинские писатели, СПб., 1906). Параллельно с греческим и латинским текстами в этом издании имеется их русский перевод. Цитаты из греческих и римских писателей в нашем очерке даны по этому изданию.
3 ВДИ, № 4, 1939.
4 А. Л. Бертье-Делагард. О Херсонесе. ИАК, вып. 21, стр. 163. - С. П. Шестаков. Очерки по истории Херсонеса в VI-X вв., М., 1908, стр. 31 сл.

7

дает характеристику экономического положения города в середине VII в. 1

Византийский император Константин Багрянородный в сочинении «Об управлении государством» посвятил истории Херсонеса особую главу (53-ю). Он подробно говорит о войнах Рима с варварами в Крыму и на Балканах и о том активном участии, которое принимал в этих войнах Херсонес. В основу истории Херсонеса Константином был положен, повидимому, какой-то местный херсонесский источник, отличавшийся чрезмерной патриотичностью, вследствие чего некоторые из сообщаемых им сведений следует считать маловероятными и даже анекдотичными. Весьма ценными зато являются советы Константина сыну Роману, характеризующие современное ему (середина X в.) политическое и экономическое положение Херсонеса: торговые связи города с Малой Азией, взаимоотношения Херсонеса с местными племенами и самой Византией и т. п. 2

Для истории раннего христианства в Херсонесе сохранился целый ряд источников. О пребывании здесь в ссылке папы Климента сообщают: его «Житие», так называемая «Итальянская легенда» - об открытии его мощей; письмо ватиканского библиотекаря Анастасия, написанное со слов очевидца перенесения мощей находившегося в ссылке в Херсонесе в середине IX в. епископа Митрофана; 3 «Память и житие св. Кирилла». Последнее, помимо сведений, относящихся к открытию мощей Климента, сообщает о посещении Кириллом и Мефодием Херсонеса в _ 960-е годы и о миссионерской деятельности Кирилла среди хазар.

Жития епископов херсонских трактуют о первых христианских миссионерах, подвизавшихся в Херсонесе в начале IV в. 4

Русская тема в истории Херсонеса освещается источниками как русскими, так и иностранными. «Житие Георгия Амастрид-ского» содержит рассказ о нашествии русских на города Малой Азии, расположенные на берегу Черного моря. «Житие

1 Шестаков, ук. соч., 1стр. 115 сл.
2 Сочинения Константина Багрянородного «Об управлении государством», «О фемах Запада» и «Изложение царского чина» в новом русском переводе изданы в «Известиях ГАИМК», вып. 91, 1934.
3 Изданы в вып. II «Памятников христианского Херсонеса»: П. Лавров. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности, М., 1911. - См. также: А. Л. Бертье-Делагард. Раскопки Херсонеса. МАР, вып. 12, стр. 59.
4 В. Латышев. Жития епископов херсонских. Зап. Акад. Наук, Ист.-фил. отд., VIII, № 3, СПб., 1906. Кроме того, см.: Лавров, у к. соч.; В. Латышев. Страдание священномучеников херсонских. ИАК, вып. 23, стр. 108-112.

8

Стефана Сурожского» говорит о нападении русского князя Брав-лина на южное побережье Крыма. 1 О походах русских князей на Константинополь свидетельствуют патриарх Фотий, русские летописи и договоры русских князей с Византией. О событиях, связанных с походом на Херсонес - Корсунь князя Владимира, повествуют главным образом русские источники: летописи, «Житие Владимира», «Похвала» Владимиру, «Слово» митрополита Иллариона и др.; отчасти и иностранные: византийские писатели - Лев Диакон, Михаил Пселл, Кедрин, Зонара, армянский историк Асохик, арабские авторы - Ал-Мекин, Ибн-ал-Асир и др. 2

Для дальнейшей истории Херсонеса важными источниками продолжают оставаться некоторые русские памятники. Так, летопись под 1066 г. рассказывает об отравлении херсонесским «котопаном» 3 Тмугараканского князя Ростислава Владимировича; в ней же говорится о восстании Херсонеса против Византии в 1073-1074 гг.; в «Киево-Печерском патерике» есть рассказ о торговле русскими пленниками в Корсуни; 4 «Слово о полку Игореве» упоминает Корсунь в числе земель «незнаемых» и т. д.

О зависимости Херсонеса от Трапезунтской империи в начале XIII в. и об ограблении турками Херсонеса и Крымского побережья имеются сведения в «Сказании о чудесах Евгения Трапезунтского». 5

О внешнем положении Херсонеса и о внутренних волнениях в городе, происходивших около 1240 г., мы узнаем из «Аланского послания» епископа Феодора. 6

Краткие упоминания о Херсонесе в XIII-XIV вв. имеются у арабских писателей: Идриси, Ибн-ал-Асира, Исмаила Абул-Феды, а также у французского посла Рубрука. Последний видел

1 Оба жития с обширным историческим введением изданы В. Г. Васильевским, Труды, т. III, Петроград, 1915.
2 В. Г. Васильевский. К истории 976-986 годов. Труды, т. II. - А. Л. Бертье-Делагард. Как Владимир осаждал Корсунь. СПб., 1909. - А. А. Шахматов. Корсунская легенда. СПб., 1906.- Шестаков, ук. соч.
3 Котопан или стратиг - военачальник, назначавшийся византийским императором.
4 Яковлев. Памятники русской литературы XII-XIII в. 1878, Киево-Печерский патерик.
5 Ф. И. Успенский. Очерк истории Трапезунтской империи. Л., 1929, стр. 51.
6 ЗОО, т. XXI, Материалы, стр. 11-27. - Ю. Кулаковский. Прошлое Тавриды, Киев, 1914, стр. 99 сл.

9

монастырь на островке в окрестностях Херсонеса при следовании своем на корабле к монгольскому хану в 1253 г. 1

Материалы о тяжелом положении Херсонской митрополии и о тяжбах ее митрополита с другими митрополитами в XIV в~ содержатся в актах Константинопольского патриархата.

Известия о Херсонесе в XIV-XV вв. становятся все более краткими и редкими, причем чаще упоминаются херсонские митрополиты, нежели самый город, окончательно утративший свое торговое значение.

Итальянские путешественники XIV-XV вв., однако, продолжают отмечать Херсонес, например, на карте Висконти, на каталонской карте 1375 г., на картах Бенинказы 1476 и 1480 гг., Барбаро и др. Но название города уже сильно искажается, Херсонес на них пишется: Керсона, Герезонда, Сарсоно, Зур-зона и т. д. 2

Турки называли Херсонес Сары-керман (желтая крепость)

Упоминания о Херсонесе в XV-XVI вв. следует отнести уже не к городу, а к его развалинам, так как на рубеже XIV- XV вв. Херсонес был сожжен и разрушен.

Описания руин города, составленные путешественниками, имеют значение исторического источника, так как в первые столетия после гибели Херсонеса его развалины давали еще представление о нем как о городе. Поэтому перечень сведений о Херсонесе необходимо продлить и на время после прекращения его существования.

Первое подробное описание развалин Херсонеса принадлежит Мартину Броневскому, польскому послу Стефана Батория к крымскому хану. Броневский посетил Херсонес в 1578 г.; следовательно, не прошло еще и двухсот лет с момента гибели последнего, а путешественнику уже казалось, что «город много веков стоит пуст и необитаем и представляет одни развалины и опустошение». 3

Крым, после присоединения его к России, стал привлекать к себе многочисленных путешественников как русских, так и иностранных. Некоторые из них составили и издали описание своего путешествия и древних памятников Крыма, в том числе и Херсонеса. Интерес к последнему был весьма значительным

1 А. Л. Бертье-Делагард. Раскопки Херсонеса. МАР, вып. 12, стр. 61.
2 А. А. Бобринский. Херсонес Таврический, СПб., 1905_ стр. 159 сл
3 М. Броневский, Описание Крыма (Tartari^e dtscriptio), 300, т. VI, стр. 341-343.

10

в связи с тем, что Херсонес - Корсунь считался местом крещения князя Владимира и «колыбелью русского православия», по связи Херсонеса с мифом об Ифигении в Тавриде, а также по соседству развалин его с Севастополем (который возник и строился как военный порт с 1783 г.).

Необходимо отметить, что официальные представители русской власти сразу же приняли ряд мер по охране и фиксации остатков древности в Крыму. 1 Так, Потемкин отдал несколько распоряжений об охране древних памятников, о составлении их планов, о снятии рисунков с плит и т. п. В частности, по его поручению Габлицем был составлен план Херсонеса, а Бальдани был послан отыскать древний водопровод в Херсонесе, который и был найден. Что Херсонесу уделялось тогда большое внимание, свидетельствует и тот факт, что в память посещения развалин Херсонеса Екатериной II, во время ее путешествия в Крым в 1787 г., были выбиты монеты с надписью «Царица Херсонеса Таврического».

По поручению и на средства русского правительства совершил путешествие по Крыму в 1793-1794 гг. академик Паллас, составивший подробное описание природы Крыма, его населения и древних памятников. Развалинам Херсонеса и его окрестностей Паллас уделил большое внимание. 2 Он впервые в литературе назвал памятники Гераклейского полуострова башнями, сохранившими это наименование до сих пор, и он же первый сделал относительно этих башен правильные наблюдения и замечания об их назначении как укреплений, служивших для защиты деревенских жителей от нападений тавро-скифов.

В конце XVIII в. и в самом начале XIX в. Херсонес дважды посетил судья Сумароков, давший описание его руин и ценный рисунок общего его вида. 3 Зарисовку нискольких плит с надписями сделал русский инженер Ваксель. 4 Краткие описания Херсонеса дали иностранные путешественники Кларк и Гю-три, посетившие его первый е 1801 г., вторая в 1803 г. При этом Кларк чрезмерно преувеличил размеры rex разрушений, которые якобы причинили русские Херсонесу во время постройки Севастополя. Критику Кларка дал А. Л. Бертье-Делагард, доказав

1 А. Л. Бертье-Делагард. Раскопки Херсонеса. МАР, вып. 12, стр. 7.
2 Путешествие по Крыму акад. Палласа в 1793-1794 гг., 300, т. XII, стр. 93-117.
3 П. Сумароков. Досуги крымского судьи или второе путешествие в Тавриду, ч. I, СПб., 1803, стр. 203-213.
4 Л. Ваксель. Изображения разных памятников древности, найденных на берегах Черного моря. СПб., 1801.

11

ший, что подобные разрушения не могли иметь места. 1 Ученый католический митрополит Сестренцевич-Богуш посвятил свою работу главным образом истории Херсонеса, а Не описанию его остатков, причем особенно интересовался местом нахождения храма Ифигении. 2 Муравьев-Апостол, посетивший Херсонес в 1820 г., приложил к описанию Херсонеса и его окрестностей план города и карту Гераклейского полуострова, при осмотре которого он руководствовался текстом Страбона. 3 Уделили внимание Херсонесу последующие путешественики: Н. Мурзакевич, 4 П. Кеггпен, 5 Фабр 6 и Дюбуа де Монпере, сопроводивший описание развалин Херсонеса и Гераклейского полуострова рядом рисунков и планов. 7 Описанию памятников Гераклейского полуострова специальные работы посвятили 3. Аркас, 8 Беккер 6 и Брун. 10 Аркас подробно описывает развалины башен и оград, дороги и межи, ограничивающие древние земельные участки, и сопровождает свое описание планами и рисунками.

А. С. Пушкин, во вр: емя своего путешествия в Крым в 1820 г., отдал дань общему тогда стремлению найти развалины храма Девы и под впечатлением величественной природы окрестностей Георгиевского монастыря написал вдохновенной послание Дельвигу:

К чему холодные сомненья,
Я верю, здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья.

Перечислением этих главнейших сочинений, посвященных описанию развалин Херсонеса и Гераклейского полуострова,

1 А. Л. Бертье-Делагард. Раскопки ХерсонеЫ. МАР, вып. 12, стр. 2-9.
2 Сестренцевич-Богуш. История царства Херсонеса Таврий-ского, т. I. СПб., 1806, стр. 285-357.
3 Муравьев-Апостол. Путешествие по Тавриде в 1820 г. СПб., 1823, стр. 61-92.
4 Н. Мурзакевич. Поездка в Крым в 1836 г. ЖМНП, 1837, март, стр. 625 сл.
s П. Кеппен. О древностях южного берега Крыма и гор Таврических. СПб., 1837, стр. 228-235.
6 А. Фабр. Достопамятнейшие древности Крыма. Одесса, 1859, стр. 37-45.
7 Dubois de Montpereux. Voyage autour du Caucase et fn Cri-mee т. VI. Париж, 1843; немецкое издание, т. III, 1846, стр. 251-309.
8 З. Аркас. Описание Ираклийского полуострова и древностей его 300, т. II, 1848; отдельно, Николаев, 1879.
9 P. Becker. Die heracleot.sche Halbinsel. Лейпциг, 1856-
10 Ф. Брун. Черноморье, т. I, К вопросу о древней топографии Ираклийского полуострова. Одесса, 1879.

12

можно и ограничиться. Дальнейшая литература о Херсонесе связана уже или с его археологическими разведками и раскопками или посвящена истории Херсонеса. 1

Вещественные источники

Прежде чем перейти к описанию вещественных источников истории Херсонеса, необходимо дать обзор археологических раскопок, в результате которых они были добыты. Первые раскоп-

Рис. 2. Базилика, раскопанная Уваровым в 1853 г.

ки на территории Херсонеса были произведены в 1827 г. лейтенантом Крузе, открывшим, в поисках храма, в котором крестился князь Владимир, три христианских храма. 2 Над одним из них позднее был сооружен собор Херсонесского монастыря. Выбор места для раскопок в то время облегчался тем, что остатки храмов были видны еще на поверхности. В 1835 г. лейтенант Барятинский произвел раскопку восточной базилики.

1 См. «Литературу о Херсонесе» (стр. 139).
2 Истории раскопок Херсонеса посвящена специальная работа К. Э. Гриневича «Сто лет херсонесских раскопок» (Севастополь, 1927).

13

В 1846-1847 гг. раскопки в городе и на некрополе производил чиновник министерства двора Карейша, но, не получив ценных находок, он вскоре работы прекратил.

С начала 1840-х годов общее наблюдение за состоянием Херсонеса и производимыми в нем работами взяло на себя Одесское общество истории и древностей. Непосредственное наблюдение за Херсонесом было поручено любителю древностей генерал-лейтенанту 3. Аркасу. Благодаря энергии Аркаса и руководителей одесского общества, в частности его вице-президента Н. Мурзакевича, Херсонес до некоторой степени был огражден от самовольных кладоискательских раскопок, широко распространившихся уже в то время на юге России.

В 1853 г. в Херсонесе была открыта большая базилика 1 на северном берегу графом А. С. Уваровым, производившим пробные раскопки и в других местах нашего юга. 2 В этой базилике, получившей название Уваровской, были открыты мраморные колонны, капители и другие детали, а также хорошо сохранившийся мозаичный пол. 3

С 1876 по 1885 гг. раскопки в Херсонесе производило Одесское общество истории и древностей. Небольшие средства, по 1 000 руб. в год, на эти работы общество получало частью от Синода, частью от Министерства народного просвещения. Раскопкам были подвергнуты несколько кварталов и улиц в восточной части города, крещальня и небольшой храм с мозаичным полом возле Уваровской базилики. Ценными находками явились два мраморных пьедестала от статуй с надписями в честь Диофанта и Аристона. Недостатком этих раскопок было отсутствие компетентного руководителя: Общество, находившееся в Одессе, большей частью поручало производство работ на месте монастырю и подрядчикам. Отчеты о раскопках изданы в «Отчетах Одесского общества истории и древностей» за соответствующие годы.

В 1888 г. руководство археологическими раскопками в Херсонесе и ассигнование средств для этой цели взяла на себя Ар

1 Базилика - здание, прямоугольное в плане, с полукруглой апсидой - алтарем в восточном конце, разделенное внутри рядами колонн на три (или пять) продольные части, называемые нефами. В эллинистическую и римскую эпохи базилики являлись общественными зданиями (рынками, трибуналами), в христианскую - они служили храмами.
2 А. С. Уваров. Извлечение из всеподданнейшего отчета об археологических розысканиях 1853 г. СПб., 1855, стр. 135-170.
3 В 1854 г. мозаичный пол был перевезен в Петербург и реставрирован на Петергофской гранильной фабрике, после чего помещен в Эрмитаж, в котором и находится в настоящее время - во втором зале Античного отдела.

14

хеологическая комиссия. С этих пор раскопки в Херсонесе производились ежегодно вплоть до начала войны 1914-1918 гг. В первые годы средства отпускались в размере 2000 руб. в год, но позднее ассигнования постепенно увеличивались и в 1910-е годы достигли 10-12 тыс. руб., что позволяло вести работы в сравнительно крупных масштабах.

Первым руководителем раскопок в течение 20 лет (1888- 1907) был К. К. Косцюшко-Валюжинич. Он не имел научной подготовки, но зато как страстный любитель археологии и древностей отдавал все свои силы (и даже средства - в первые годы он жалования от Комиссии не получал) на любимое дело по исследованию Херсонеса. Поражает добросовестность и трудоспособность Косцюшки; один, без помощников, он успевал заниматься и руководством раскопок, и составлением научных отчетов, описей находок, и исполнением чертежей открытых строительных остатков, в то же время он вел обширную текущую переписку, заведывал музеем и всеми административно-хозяйственными делами.

Музей был основан Косцюшкой в 1892 г. и носил до Октябрьской революции официальное название «Склада местных древностей императорской археологической комиссии». Первоначально музей состоял лишь из одного помещения, но по мере увеличения находок Косцюшко к нему пристраивал дополнительные кладовые, сараи и навесы, была выстроена и квартира, в которой он и жил при музее до самой смерти (14/27 декабря 1907 г.). Косцюшкой за два десятка лет было собрано огромное количество всевозможных предметов, начиная от мелких вещей, нашитых на планшеты, и кончая мраморными колоннами и капителями. Последние, как и другие крупные архитектурные детали, находились во дворе музея, под открытым небом. Следует отметить, что помимо работ, связанных с раскопками, Косцюшко много времени уделял и культурному обслуживанию посетителей устроенного им музея.

В течение двадцатилетних раскопок Косцюшкой были сделаны такие важные открытия, как: крепостные стены ка юго-восточном участке, городские ворота, ряд христианских храмов, городские кварталы с жилыми домами и общественными зданиями, свыше 2400 могил, склепов и гробниц и т. д.

Слабой стороной деятельности Косцюшки было то обстоятельство, что многие добытые его раскопками вещи оказались «беспаспортными», т. е. не имеющими шифра, вследствие чего осталось неизвестно место их нахождения, поэтому такие вещи в значительной мере потеряли свою научную ценность.

Отчеты Косцюшки изданы в «Отчетах Археологической ко

15

миссии» за 1888-1906 гг. С 1899 г. они печатались в «Известиях Археологической комиссии» (вып. 1, 2, 4, 9, 16, 20, 25,. 33, 42).

В 1908-1914 гг. раскопки, под руководством P. X. Лепера,. продолжались как на городище, так и на некрополе. В восточной части города было вскрыто несколько кварталов, заключавших в себе главным образом жилые дома, хозяйственные помещения, цистерны, колодцы и т. п. Раскопки некрополя велись

Рис. 3. Юго-восточная часть города. Раскопки 1907 г.

к юго-востоку и к юго-западу от города, всего вскрыто в течение 1908-1914 гг. около 1500 могил. Вещи, происходящие из раскопок 1908-1914 гг., имеют шифры и погодные описи, в которых указано происхождение предметов; таким образом, вещественный материал остался в порядке, дающем возможность подвергнуть его научной обработке. Но за семь лет своего пребывания в Херсонесе Лепер не составил ни одного отчета о произведенных им раскопках. После его ухода в архиве музея остались лишь краткие полевые дневники, которые он вел в карманных записных книжках. Кроме того, отсутствуют планы и чертежи раскопанного им некрополя, вследствие чего нет данных о размерах и устройстве могил, об их местонахождении, ориентации и т. п. Эти обстоятельства чрезвычайно затрудняют, а часто делают и совсем невозможным, всестороннее изучение как жилых комплексов, открытых в городе, так и могил и погребений с их инвентарем, обнаруженных на некрополе. Лепер

16

успел издать лишь небольшое описание открытых в 1906" г. в западной части Херсонеса участка древнегреческой улицы и четырехаттсидного здания (ИАК, вып. 42, стр. 92-107) и ряд надписей, происходящих из его раскопок (Херсонесские надписи, ИАК, вып. 45), а также отчет о раскопках, произведенных им на Мангупе.

После Октябрьской революции Херсонесский музей мог приступить к подготовке издания материалов, оставшихся после Лепера. Музею удалось издать следующие материалы: Н. И. Реп ни ко в. Дневник раскопок Херсонесского некрополя в 1908 г. 1 (ХСб.. II, Севастополь, 1927, стр. 147-186); P. X. Лепер. Дневник раскопок Херсонесского некрополя за 1908-1910 гг. (там же, стр. 187-256); Северо-восточные кварталы Херсонеса Таврического (ХСб., III, Севастополь, 1930) с приложением дневников Лепера за 1908--1913 гг. Описание кварталов составил К. Э. Гриневич по данным раскопок Лепера и по архитектурным остаткам на городище. Кроме того, в виде отдельных статей были изданы монеты (Л. Н. Белова-Кудь; Описание монет, найденных при раскопках северо-восточной части Херсонеса в 1908-1912 гт. ХСб., III, стр. 141-216) и терракоты (Г. Д. Белов. Терракоты Херсонеса из раскопок 1908--1914 гг., там же, стр. 217-245).

Итоги 27-летних раскопок Археологической комиссии таковы. Открыты оборонительные стены и определены границы города; вскрыт ряд кварталов в северо-восточной и центральной его части, общей площадью около V4. всего городища; выяснен в основных чертах план города средневековой эпохи; открыты сотни жилых домов и хозяйственных помещений, христианские храмы и общественные здания; вскрыто свыше 4000 могил и расследована значительная территория некрополей, по преимуществу, эллинистического, римского и раннесредневекового времени. При раскопках города и некрополя получен в огромном количестве вещественный материал, знакомящий с техникой и орудиями труда, занятиями населения и его социальным составом, с предметами быта, погребальным обрядом, религиозными представлениями и т. д.

Систематическому археологическому исследованию Херсонеса мешал монастырь с его храмами, жилыми и хозяйственными зданиями, занимавшими середину городища. Вследствие этого центральная часть города, наиболее важная в археологическом

1 Н. И. Репников руководил раскопками в Херсонесе в течение трех месяцев 1908 г. до назначения заведующим музеем и раскопками P. X. Лепера.

17

отношении, не была подвергнута сплошным раскопкам. Те же участки монастырской усадьбы, на которых раскопки производились, были вновь засыпаны (раскопка велась наперевал без отвоза земли) и остались поэтому недоступными для дальнейшего их изучения. Работы ежегодно производились в нескольких пунктах городища, что создавало впечатление разбросанности и отсутствия плановости в работе. Происходило это потому, что необходимо было считаться со строительными и земляными работами монастыря (а также и военного ведомства), и спешить расследовать те места, которым угрожала застройка или использование их под хозяйственные угодья (виноградник, огород, сад и т. п.).

Помимо вышеуказанных недостатков в деятельности Косцю-шки и Лепера, можно отметить и ряд других погрешностей, имевших место в их работе. Раскопки велись без надлежащего соблюдения стратиграфии слоев и топографии находок в помещениях и могилах, в процессе раскопок мало применялась фотофиксация, в отчетах Косцюшки почти отсутствует описание положения костяков в могилах и т. д.

Эти недостатки были вообще присущи многим работникам дореволюционной археологии, а кроме того, Косцюшко и Лепер работали без помощников (в штате музея были еще чертежник и сторож) и не имели физической возможности успевать во всем, в особенности при довольно крупном масштабе производившихся работ.

После Октябрьской революции монастырь в Херсонесе был ликвидирован, а все его здания и земельные угодья переданы в распоряжение музея. В 1925 г. музей был реорганизован в больших светлых залах: Античный отдел развернут в бывшей трапезной, Византийский отдел - в церкви архиерейского дома. В последующие годы в малой церкви был устроен античный лапидарий - собрание архитектурных деталей и надгробных памятников античной эпохи; в верхнем этаже собора были собраны в большом количестве капители, базы, колонны и другие архитектурные фрагменты, происходящие из христианских базилик и храмов. В соборе устраивались временные выставки результатов раскопок и др. Нижний этаж собора был использован под музейный фонд.

Музей был включен в сеть учреждений Народного Комиссариата Просвещения РСФСР. В штат музея, помимо административно-хозяйственного аппарата, вошли научные сотрудники, экскурсоводы, реставраторы, работники по охране городища и по обслуживанию музейных зал. Общее количество сотрудников музея постоянно увеличивалось и достигло с 12 чел.

18

в 1926 г. до 36 чел. в 1940 г. По смете музея, начиная с 1926 г., отпускались специальные средства на производство раскопок. Таким образом, Херсонесский музей из «Склада местных древ-ностей» после революции превратился в большое научно-исследовательское учреждение и получил полную возможность для выполнения основных своих задач, которыми являлись: 1) охрана городища Херсонеса и древних памятников всего Севастопольского района, 2) производство археологических раскопок и научно-исследовательская работа и 3) музейно-экспозиционная и культурно-просветительная работа.

В течение ряда лет интенсивно велась работа по учету памятников Гераклейского полуострова, в результате которой была составлена археологическая карта района; 1 произведены реставрационные работы над рядом открытых памятников; закончена инвентаризация всего вещественного материала; проведена большая работа по перестройке и улучшению экспозиции музея. Возникла и достигла значительного развития издательская деятельность музея: выпущено в свет большое количество научных работ и научно-популярных изданий - путеводители, листовки, открытки и пр. 2 Из года в год увеличивалась посещаемость Херсонеса. 3

Археологические работы в Первые годы выразились в проведении разведок. В 1922-1923 гг. в западной части Херсонеса была прослежена оборонительная стена эллинистического периода. В 1925 г. в юго-восточной части городища силами студентов была исследована насыпь между крепостными стенами. 4 С 1926 г. музей приступил к настоящим раскопкам. В течение 1926-1928 гг. раскопки велись внутри юго-восточного участка оборонительных стен; открыты были казарма для солдат рим

1 Архитектором музея Н. М. Янышевым, ныне покойным, подготовлена к печати работа «Памятники Гераклейского полуострова», к которой приложены археологическая карта и многочисленные планы и фотографии гераклейских «башен».
2 Результаты экспозиционной работы нашли свое отражение в изданных музеем путеводителях и статьях: К. Э. Гриневич. Иллюстрированный путеводитель по Херсонесу. Севастополь, 1926 и 1928 гг. - Он же. За новый музей. Севастополь, 1928.- Г. Д. Белов. Краткий путеводитель по Херсонесу. Севастополь, 1930. - Он же. Херсонесский музей. «Советский музей». № 1, 1933. - Он же. Музей и раскопки Херсонеса. Симферополь, 1936.
3 Количество посетителей достигло перед войной свыше 30 тыс. чел. в год, причем все экскурсии обслуживались квалифицированными экскурсоводами и научными сотрудниками музея.
4 Сообщение о разведке 1925 г. см. в «Херсонесском сборнике» (II, стр. 92-94).

19

ского гарнизона и внутренний фасад 19 куртины. 1 В 1928- 1929 гг. в западной части города была открыта внутренняя сторона оборонительной стены эллинистического периода и обнаружена крепостная стена на обрыве берега, чем установлена западная граница города римского периода. В 1930 г., на холме, раскопан небольшой храм XII-XIV вв. с усыпальницами.

В 1928-1929 гг. Херсонесский музей произвел раскопку большого комплекса жилых и оборонительных сооружений на Гераклейском полуострове. Раскопка дала ценные результаты для изучения многочисленных подобных памятников Гераклей-ского полуострова и для уяснения хозяйственного окружения Херсонеса. 2

К сожалению, археологические раскопки в окрестностях Херсонеса производились лишь эпизодически и в небольших размерах. В 1890 г. Косцюшко произвел небольшие разведки крепостных стен и башен на перешейке Х"ерсонесского мыса (в 12 км к западу от Херсонеса). Там же он открыл алтарь, посвященный Дионису, а на островке, находящемся в верховьях Казачьей бухты, расследовал остатки небольшого монастыря. В 1896 г. в районе Георгиевского монастыря Косцюшкой был раскопан небольшой христианский храм и несколько примыкавших к нему помещений. 3 Небольшие работы на Херсонесском мысу в 1911 г. произвел Лепер.

В большем масштабе, нежели музбй, произвел раскопки на Херсонесском мысу в 1910-1911 гг., на свои личные средства, штабс-капитан Н. М. Печенкин, полностью вскрывший остатки трех домов. 4 В 1924 г. И. Н. Бороздин начал раскопки двух памятников, одного в окрестностях Александриады, другого - в балке Юхариной, но до конца раскопки не довел. ° В 1931 г., в связи с поисками «подводного» города, на оконечности Херсо-несского мыса было раскопано небольшое жилое здание эллими-

1 К. Э. Гриневич. Отчет о херсонесских раскопках 1926 г. ХСб., II, стр. 257. - Он же. Раскопки в Херсонесе Таврическом в 1926 г. Сообщения ГАИМК, I, Д., 1926; то же, журнал «Крым», № 3, 1926.
2 К. Э. Гриневич. Раскопки Гераклейской экспедиции 1928 г. Журнал «Крым», № 2 (8). - Он же. Отчетная выставка результатов раскопок Гераклейской экспедиции. Севастополь, 1929.
3 Сообщения Косцюшки об этих раскопках помещены в «Отчетах Археологической комиссии» за 1890 г. (стр. 37-39) и за 1896 г. (стр. 198-199).
4 Н. Печенкин. Археологические разведки в местности Страбоновского старого Херсонеса. ИАК, вып. 42. - Отчет за 1911 г. не издан.
5 И. Бороздин. Новейшие археологические открытия в Крыму. Раскопки на Гераклейском полуострове М., 1925.

20

стического периода. 1 Таким образом, для серьезного археологического исследования памятников Гераклейского полуострова,до сих пор сделано очень мало.

В 1931 г. раскопки в Херсонесе начаты были на северном берегу - с целью исследования прибрежной части, размываемой морем. Работы здесь производились под руководством Г. Д. Белова в течение десяти лет и дали ценные результаты для изучения истории Херсонеса. 2 Достаточно сказать, что на северном берегу оказался некрополь классической эпохи, что имеет решающее значение для определения времени основания города. Обнаруженные в этом некрополе скорченные погребения свидетельствуют о том, что до основания колонии греками здесь существовало туземное поселение.

В нескольких кварталах сохранились остатки эллинистических домов. Выдающимся памятником является мозаичный пол II в. до н. э., сохранившийся в небольшой «бане».

Весьма ценными произведениями, характеризующими местное искусство римского периода, являются мраморные рельефы, принадлежащие саркофагам. В тех же кварталах были открыты: термы (бани), базилика V в. с хорошо сохранившимися капителями; две базилики VI в. с мозаичными полами и многочисленными архитектурными деталями, позволившими произвести частичную реставрацию одной из базилик. Весьма обильный материал накоплен для изучения позднесредневекового периода.

Раскопки последнего десятилетия в целом дали богатейший и разнообразнейший материал для изучения истории всех периодов существования Херсонеса. Они позволили приступить к исследованию как ряда вопросов из истории Херсонеса, так и к изучению отдельных его памятников или категорий вещей. 3

1 К. Э. Гриневич. Исследование подводного города в 1930- 1931 гг., Севастополь, 1931.
2 Г. Д. Белов. Отчет о раскопках Херсонеса в 1931 -1933 гг. Материалы и исследования по археологии СССР, вып. IV, М.-Л., 1940. Он же. Раскопки Херсонеса в 1934 г. Симферополь, 1936. - Он же. Отчет о раскопках в Херсонесе за 1935-1936 гг. Симферополь, 1938. - Отчеты за 1937 и 1940 гг. подготовлены к печати.
3 Например, о времени и обстоятельствах основания Херсонеса, о классическом некрополе, об эллинистической мозаике, об эллинистическом доме, о римских рельефах, о поливной керамике Херсонеса, об экономике города в различные периоды его жизни, о средневековой бане.

21

о гончарных обжигательных печах, о клеймах на средневековых черепицах и мн. др. Большое исследование о позднесредневековом Херсонесе подготовил к изданию А. Л. Якобсон, в основу которого им положены по преимуществу материалы из раскопок последних лет.

Из краткого обзора археологических раскопок Херсонеса видно, насколько велика и разнообразна группа вещественных источников, без которых наши сведения о древнем Херсонесе ограничились бы весьма немногими отрывочными письменными источниками, освещающими лишь отдельные моменты из истории Херсонеса.

Археологические раскопки предоставили в распоряжение науки следующие памятники и предметы. Начнем со строительных

Рис. 4. Колонны и мозаичный пол в базилике VI в., раскопанной в 1935 г.

остатков. Наиболее монументальными являются оборонительные сооружения, особенно хорошо сохранившиеся в юго-восточной части города. Они знакомят нес с вопросами обороны города в древности, ими определяются границы города в различные периоды его существования, а также постепенный рост городской территории. Крепостные стены дают материал для изучения строительной техники: способов обработки камня и их скрепления, древних вяжущих растворов, перекрытий и т. д. Из других строительных остатков сохранились части общественных зданий: монетный двор и казармы античной эпохи, термы (бани) римского и средневекового времени. Некоторые из последних сохра

22

нились настолько хорошо, что позволяют установить не только их план, но и систему их отопления, водоснабжения и канализации.

От античных храмов дошли до нас только архитектурные детали и фрагменты. Значительно лучше сохранились христианские базилики и храмы: во многих из них уцелели фундаменты, а в некоторых и стены на значительную высоту, мозаичные и мраморные полы, колонны, капители, притолоки, перекрытия и пороги дверей, алтарные преграды, а также куски внутренней отделки стен-мозаики и фрески и др.

Жилые дома раскопаны в большом количестве. Сохранились здания позднего средневековья (XII-XIV вв.), а также здания первой половины средневековой эпохи, несколько кварталов с домами эллинистического и римского периодов. В связи с жилыми находятся и хозяйственные помещения: кладовые, мастерские, цистерны, колодцы, дворы и т. п. По остаткам стен возможно восстановить план, а часто и назначение отдельных помещений; по архитектурным фрагментам и по кускам штукатурки с росписью представляется возможным до некоторой степени реконструировать внешний вид домов и внутреннюю отделку помещений.

Раскопки города позволяют установить как план его в целом, так и изменения плана в последующие эпохи, проследить рост городской территории или, наоборот, ее уменьшение, определить площади и центр города, а также ознакомиться с городским хозяйством - водопроводом, канализац1.ей и т. д.

Находимые при раскопках предметы знакомят со многими сторонами жизни населения. Орудия труда и инструменты дают представление об уровне техники и о занятиях жителей. Встречаются орудия по обработке земли - сошники, цапки, мотыги: для размола зерна - жернова и ступы; по виноградарству и виноделию - тарапаны (прессы), ножи для обрезки винограда; принадлежности для рыбной ловли - крючки, грузила для сетей. остроги; по обработке камня и дерева - кирки, тесла, топоры, зубатки, сверла и др.; по обработке металла - тигли и формы для литья, молотки, зубила, наковальни и др.; инструменты для прядения и шитья - веретена и пряслица к ним, иглы и наперстки, гребенки для чесания шерсти и др.

В большом количестве найдены предметы быта, утварь, посуда: кухонная, столовая и для хранения запасов пищи; светильники и подсвечники для освещения; остатки одежды и обуви, принадлежности туалета и различные украшения: пряжки, булавки, бляшки и шпильки, ожерелья и серьги, браслеты и перстни и пр.

23

О развитии и уровне искусства свидетельствуют обломки мраморных статуй, терракотовые и бронзовые статуэтки, резные камни и ювелирные изделия. Об архитектуре позволяют судить упомянутые выше строительные остатки и различные детали зданий.

Предметы культа знакомят нас с религиозными представлениями и связанными с ними обрядами. К этой категории вещей относятся мраморные статуи и терракотовые статуэтки античных богов и изображения их в вазовой живописи, на монетах и резных камнях; алтари и жертвенники, амулеты и талисманы и т. п.; для христианской эпохи такое же значение имеют; иконки, знколпионы, 1 кресты, кадильницы, церковные люстры и подсвечники, купели и др. О загробных верованиях красноречиво рассказывают многочисленные могилы и разнообразный погребальный инвентарь. Наконец, костные остатки человека говорят о нем самом; о его этнической принадлежности (например скорченные костяки, оказавшиеся в большом количестве в некрополе на северном берегу Херсонеса, принадлежали, несомненно, не грекам, а туземцам), о поле и возрасте погребенного и т. п.

Чрезвычайно ценным источником для изучения истории Херсонеса является особая группа памятников письменности, находимых при раскопках, это - эпиграфические памятники. Они представляют собою надписи, вырезанные большей частью на мраморных плитах. Сохранность их различна, в целом виде дошли до нас лишь немногие надписи, большинство же находится в обломках. Общее количество их в Херсонесе достигает до 500 надписей. Подавляющее большинство йадписей, свыше 400 экземпляров, притом особенно ценных по содержанию, относится к античной эпохе, к средневековью же - около ста надписей.

1 Энколпионы - складные кресты с изображениями святых на обеих сторонах: внутри их хранились частицы мощей.
2 В. Латышев, lnscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Euxi-ni Graecae et Latinae. Изд. 2-е, Пгр., 1916. При дальнейших ссылках на это издание мы даем его название сокращенно IPE I 2 . В него вошли все херсонесские надписи античной эпохи, ранее изданные в 300, МАР, ИАК, ЖМНП и др., под №№ 340-667, 689-751. Надписи средневековой эпохи изданы: В. Латышев. Сборник греческих надписей христианских времен из южной России. СПб., 1896, №№ 7-30. После выхода в свет этих сборников вновь найденные надписи издавались Латышевым и Ростовцевым в ИАК; надписи, происходящие из раскопок послереволюционных лет, изданы в отчетах за соответствующие годы; кроме того, ряд херсонесских надписей издан М. Шангиным в ВДИ, № 3, 1938, стр. 72 сл.

24

а) Декреты, изданные от имени Совета и Народа, в честь государственных деятелей, декреты о предоставлении прав гражданства иноземцам за их заслуги перед Херсонесом, надписи государственно-юридического характера - акты, договоры, присяга и др. (№№ 340-405, 689-703). б) Посвятительные надписи богам (№№ 406-417, 706). в) Почетные надписи на пьедесталах статуй, поставленных государственным деятелям (№№ 418-432, 707). г) Надписи о победителях на состязаниях (№№ 433-437). д) Надписи о посвящении богам воздвигнутых храмов или о пожертвовании средств на их сооружение (№№ 438-450). е) Надписи на надгробных памятниках (№№ 451-572, 708-719). ж) Разные (№№ 573-667. 720-751).

Эпиграфические памятники, как древние исторические документы, в ряде случаев существенно дополняют литературные источники. Для характеристики многих сторон жизни Херсонеса они являются даже единственным источником.

Наиболее важными из надписей являются, естественно, декреты и другие акты, изданные от имени государства. На первое место по своему значению должны быть поставлены присяга и почетный декрет в честь Диофанта.

К счастью для науки, оба эти памятника сохранились полностью. Эта категория надписей дает материал для изучения многих важных вопросов: о государственном устройстве Херсонеса и о постепенном его изменении; о классовой борьбе, происходившей в античную эпоху; о революционном восстании скифов-рабов; о внешних сношениях Херсонеса с другими государствами- о его политических, торговых и культурных связях; о религиозных культах и других явлениях общественной жизни, например о народных празднествах и о происходивших на них спортивных состязаниях; о строительстве крепостных сооружений и т. д.

Надписи на надгробных памятниках, будучи надписями частного характера, сообщают сведения и для характеристики общества и для истории города, давая представление об этническом составе населения, указывая на социальную принадлежность погребенных и на их профессию, содержат сведения об исполнении умершими различных государственных должностей и т. д. Некоторые эпитафии составлены в стихотворной форме и свидетельствуют об известном уровне развития поэзии в Херсонесе; несколько эпитафий выражают представление херсонесцев о загробной жизни; надгробия римских солдат дают сведения о. составе римского гарнизона и о времени его стоянки в Херсонесе; надписи, вырезанные на иконках и крестах хри

25

стианской эпохи, свидетельствуют о культе тех или иных святых в Херсонесе и т. п.

Особую группу представляют керамические надписи - клейма на амфорных ручках. 1 Из них большая часть принадлежит амфорам херсонесского производства. Херсонесские клейма содержат в себе имена должностных лиц - астиномов, дополняя данные эпиграфики и нумизматики. По клеймам возможно определить время изготовления амфор в Херсонесе, формы организации гончарного производства, принадлежность мастерских как грекам, так и лицам из местного населения и др.

Амфорные ручки с клеймами, происходящие из других городов, свидетельствуют о торговых связях Херсонеса с различными греческими центрами, о времени и о степени интенсивности развития этих связей. В свою очередь, херсонесские амфорные ручки, найденные в других городах, указывают на экспорт в эти города вина из Херсонеса.

Весьма важным источником для истории Херсонеса служат памятники нумизматические - монеты, имеющие большое значение для изучения прежде всего политической и экономической жизни. Они позволяют установить в истории Херсонеса ряд периодов, отличающихся один от другого внешним положением города: период самостоятельности (середина IV - конец II в. до н. э.); период зависимости от Митридата и Боспора (конец II - конец I в. до н. э.); период «царствования» Девы, начинающийся с момента установления херсонесской эры в 25-24 г. до н. э. и продолжавшийся до середины II в. н. э.; период элезтерии - «свободы» города (середина II в. - конец III в.), после которого выпуск монет в Херсонесе прекращается почти на три столетия. Возобновляется чеканка монет лишь в середине VI в., но не надолго - до начала VII в. Следующий перерыв в выпуске монет тянется свыше двух веков. Последний период выпуска монет Херсонесом продолжается с середины IX в. до конца X в.

Таким образом, монеты отмечают все перемены как во внешне-политическом положении города, так и в его внутреннем государственном устройстве; они позволяют установить основные

1 И. Махов. Амфорные ручки Херсонеса Таврического с клеймами астиномов. ИТУАК, вып. 48. - Он же. Амфорные ручки о. Фасоса с именами астиномов и эмблемами, найденные в Херсонесе. ИТУАК, вып. 49. -- Е. М. Придик. Каталог клейм. . . Эрмитажного собрания. Пгр., 1917 - В. Юргевич. Амфорные ручки, собранные в окрестностях Херсонеса. 300, т. XV. - См. также: Б. Н. Граков. Древнегреческие керамические клейма астиномов. М., 1929. - См. также отчеты о раскопках Херсонеса.

26

хронологические грани в существовании Херсонеса, характеризуют экономику города, его торговлю - периоды ее оживления или упадка. Монеты других городов, находимые в Херсонесе, указывают на торговые связи с ними, бывшие в те или иные отрезки времени.

Значение монет, как и некоторых других памятников, весьма разнообразно. Они знакомят нас с религиозными культами - по тем изображениям богов и героев, которые на монетах чеканятся; дают представление о технике обработки металла - о чеканке и литье; как предметы погребального инвентаря, монеты отражают представления населения о загробном мире; надписи на монетах, заключая в себе имена должностных лиц или императоров, сообщают сведения о характере государственного строя, помогают установлению исторической хронологии и т. д.

Для изучения истории средневекового Херсонеса ценным источником являются свинцовые печати, относящиеся главным образом к VIII-XI вв. Принадлежали они должностным лищам - представителям византийской администрации в Херсонесе - и сообщают поэтому ряд сведений о формах зависимости города от Византии, об организации управления Херсонеса, а также о его торговых связях и т. д. 1

ДОГРЕЧЕСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ КРЫМА

Наиболее ранними остатками материальной культуры в Херсонесе и его окрестностях являются каменные орудия. При раскопках Херсонеса каменные орудия встречались обычно гнездами на материковой скале. Количество этих предметов сравнительно невелико. Наличие среди них нуклеусов указывает на существование здесь мастерских, изготовлявших орудия из местных материалов, встречающихся в Крыму (чаще всего кремень, а также и другие горные породы). 2

Разнообразие технических приемов (сколотая и отжимная техника, полирование, сверление и зубцевание) позволяет их отнести к эпохе, когда человек в производстве орудий имел

1 А. Ф. Вишнякова. Свинцовые печати Византийского Херсонеса. ВДИ, 1(6), 1939, стр. 121 сл. В статье приведена литература о херсонесских печатях.
2 В. Е. Данилевич. Остатки неолитической культуры на территории Херсонеса. Сб. Харьк. ист.-фил. общ., т. XIX, Харьков, 1911. - В. А. Городцов. Каменные орудия, найденные на почве древнего Херсонеса и его окрестностей. Вторая конференция археологов СССР в Херсонесе, 1927, стр. 45 сл.

27

уже большой опыт. Форма орудий также указывает на позднее их происхождение, поэтому херсонесские орудия следует отнести, повидимому, не к неолиту, а к металлическому периоду, примерно к X в. до н. э. Возможно, что эти орудия принадлежали киммерийцам. Киммерийцев знает гомеровский эпос как людей, живших на севере, недалеко от Аида - подземного царства. Греческий историк V в. до н. э. Геродот упоминает о киммерийцах в связи с вопросом о появлении в Причерноморских степях скифов. От киммерийцев ко времени Геродота остались только следы в виде их имени и названий: Боспор Киммерийский (Керченский пролив), Киммерийский вал, селение Киммерик, Киммерийские могилы на Днестре.

Археологическими раскопками выяснено, что киммерийцы жили в Причерноморских степях, приблизительно в XI-VII вв. до н. э. Главным их занятием было кочевое скотоводство, меньшее значение имели земледелие, охота и рыболовство. Они находились в торговых связях с Западной и Восточной Европой, Кавказом и Сибирью. Культура киммерийцев относится к эпохе поздней бронзы и раннего железа. В курганах, городищах и кладах, принадлежащих киммерийцам, встречаются орудия всех форм, которые были известны в эту эпоху в Западной Европе и в других местах: бронзовые и медные кельты, кинжалы и ножи, серпы и копья, металлическая и глиняная посуда и украшения. 1 Повидимому, киммерийцы являлись нарицательным названием для всего варварского населения Причерноморья. Под давлением скифов часть из них переселилась в Малую Азию (в VIII в. до н. э.), но большая часть осталась на месте. Возможно, что родственным киммерийцам племенем были тавры в Крыму.

Сменившие киммерийцев скифы представляли собою также союз многих различных племен, называвшихся скифами только по стоящему во главе их племени. В VII в. и следующих столетиях скифами назывались вообще племена в юго-восточной Европе, в Западной Сибири и Аральско-Каспийской низменности. 2

Греки, при появлении своем на северном побережье Черного моря, застали здесь различные племена скифов. Скифы занимали обширные пространства от Дуная до Дона. Греческие писатели, например историк Геродот, псевдо-Гиппократ, географ Страбон и другие, дают подробное описание занятий, обычаев,

1 В. А. Городцов. К вопросу о киммерийской культуре. Труды Секции археологии, II, РАНИОН, М., 1928.
2 История СССР с древнейших времен до образования древнерусского государства. М.-Л., 1939, стр. 216 сл.

28

религии и других сторон жизни скифских племен. Из совокупности сведений, сообщаемых греческими писателями и археологическими исследованиями, можно различать среди скифов племена кочевников, занимавшихся скотоводством в Причерноморских степях, и племена скифов-земледельцев, живших в среднем Поднепровье. Возглавляли скифский племенной союз скифы царские, находившиеся в области Нижнего Дона. Возможно, что только последние и были пришлым (из Азии) племенем, остальная же масса племен являлась автохтонным населением, культура которого близка культуре доскифского времени, т. е. киммерийцев, по отношению к которым скифы были, вероятно, родственным племенем.

В V в. у скифов существовала военная демократия (народное собрание, совет старейшин, племенные вожди - цари). Однако, царская власть была уже наследственной, а в среде населения было сильно развито социально-имущественное неравенство. В могилах VI-IV вв. до н. э. наблюдается весьма сильное разнообразие в составе и ценности их инвентаря. Войны, которые вели скифы с соседними племенами, обогащали только вождей и их дружины (дань, продажа пленников в рабство грекам). 1 Инвентарь скифских курганов, которыми усеяны Причерноморские степи, свидетельствует об оживленных торговых сношениях скифов с греками в V-II вв. до н. э.; в этих курганах найдено большое количество предметов быта и украшений, происходящих из Греции и греческих колоний.

В Крыму скифы занимали степную его часть, в горном же его районе и на южном берегу жили тавры, по имени которых греки называли Крым Херсонесом Таврическим-«полуостровом тавров». По описанию Геродота, Скимна 2 и Страбона, тазры занимались грабежом и войною. Ближайшим их пристанищем возле Херсонеса была бухта Символов (нын. Балаклава): «бухта с узким входом, возле которой преимущественно устраивали свои разбойничьи притоны тавры, скифское племя, нападавшее на тех, которые спасались в эту бухту». 3

Кроме литературных источников, мы располагаем рядом археологических памятников, принадлежавших, повидимому, таврам. Это каменные ящики со скорченными в них погребениями. Каменные ящики встречаются во многих местах горного Крыма: Байдары, Черкес-кермен, Бага, Саватка, Скеля и др. Инвентарь погребений состоит из медных украшений, желез

1 Там же.
2 Геродот, IV, 103. - Скимн, 831-834.
3 Страбон, VII, IV, 2.

29

ного оружия и грубой керамики. Сохранились также остатки поселений, укреплений (например на Ай-Тодоре, Аю-даге), святилищ, лестница через Яйлу-Мердвен. 1 Основными занятиями тавров являлись, повидимому, охота и рыболовство.

Чтобы восполнить то, что им недоставало из продуктов, тавры вынуждены были заниматься набегами на скифов и морским пиратством. Хозяйство их было примитивным, а культурный уровень очень низким, что резко отличает их от степногс| населения Крыма-скифов. Жили тавры большими коллективами, родами, которые возглавлялись вождями и старейшинами. До позднего времени они сохранили свою замкнутость: на их территории отсутствуют следы греческих поселений, а изображения тавров в греческом искусстве почти не встречаются. Все это свидетельствует об отсутствии торговых связей между таврами и греками. Хозяйство тавров, ограниченное и бедное, не имело предметов, необходимых грекам: ни хлеба, так как земледелие у тавров было слабо развито и могло быть только мотыжным, ни рабов, так как рабства у тавров, повидимому, не было. 2 В конце I I в. тавры были покорены Диофантом, полководцем Митридата (см. ниже, стр. 92 сл.). Позднее тавры смешались со скифами и назывались тавро-скифами.

Греческие писатели сохранили известия о том, что тавры приносили человеческие жертвы главной своей богине - Деве. «Тавры имеют следующие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших кораблекрушение и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом: освятив жертву, ударяют ее дубиной по голове; одни говорят, что тело они сталкивают с крутизны (так как храм построен на скале), а голову насаживают на кол; другие же. . . утверждают, что туловище не сталкивается с крутизны, а зарывается в землю». 3

Самыми ранними памятниками, содержащими сведения о Северном Причерноморье и Крыме, являются греческая мифология и греческий эпос. Не будучи историческими источниками в строгом смысле слова, греческие мифы все же отражают в себе некоторые черты исторической действительности. Так, например, с культом таврской богини Девы связан греческий миф об Ифигении в Тавриде. По этому мифу, дочь Агамемнона Ифигения, которую собирались принести в жертву богам перед

1 Н. И. Репников. Предполагаемые древности тавров. ИТОИАЭ, т. I, Симферополь, 1927.
2 В. Н. Дьяков. Древняя Таврика до римской оккупации. ВДИ, № 3, 1939. - Он же. Оккупация Таврики Римом в I в. н. э. ВДИ, № 1, 1941.
3 Г еродот, IV, 103.

30

походом греков на Трою, была чудесным образом перенесена Артемидой в Тавриду, где она стала жрицей в храме богини Девы. Брат ее Орест со своим другом Пиладом нашли ее здесь и, благодаря хитрости Ифигении, благополучно вернулись с нею на родину.

В другом мифе рассказывается, что Северное Причерноморье было богато золотом. Это золото стерегли грифоны. Из-за золота происходила борьба между грифонами и аримаспами (одноглазые люди), похитившими золото у грифонов.

Происхождение одного из скифских племен - савроматов - было связано с мифом об амазонках. Согласно этому мифу, савроматы произошли от брачного союза скифов с амазонками. 1 Хорошо известен также рассказ о походе греческих аргонавтов за золотым руном в Колхиду (на Кавказ).

В одном из мифов Одиссеи говорится о лестригонах, живших на северном берегу Черного моря. В нем дано описание бухты, близко напоминающее нам Балаклавскую бухту. 2

Эти мифы и легенды свидетельствуют о том, что греки познакомились с северным берегом Черного моря рано, что в VIII-VII вв. до н. э. они уже посещали берега Черного моря и Крыма. Несколько позднее греки устраивают здесь свои торговые фактории (временные торговые стоянки). Это был второй этап освоения берегов Черного моря. Третьим этапом было основание колоний.

Греческие колонии основывались обычно в хороших бухтах, в устьях рек, в проливах, вследствие чего многие из них становились в дальнейшем крупными торговыми городами. К VI в. до н. э. берега Средиземного, Мраморного и Черного морей были густо усеяны греческими колониями. По образному выражению римского оратора Цицерона, «греческие колонии представляли как бы кайму, подшитую к обширной ткани варварских полей». В VII-VI вв. греки стали полными хозяевами на этих морях,. вся торговля находилась в их руках. Из плодородных областей Сицилии, южной Италии и Причерноморских степей вывозились в Грецию хлеб и сырье, а из варварских стран - рабы. В обмен на эти товары из греческих городов вывозились изделия греческой промышленности, а также товары из восточных стран (Малой Азии, Египта и др.), с последними оживленную торговлю вели ионийские города, находившиеся в Малой Азии и Египте (Милет, Смирна, Эфес, Фокея, Навкратис и др).

1 Геродот, IV, 110-117.
2 Одиссея, X, стихи 87-94.

31

Греческие колонии становились обыкновенно самостоятельными городами-государствами и не зависели от своей метрополии. С метрополией колонии сохраняли, главным образом, культурные и религиозные связи - участие в общенациональных праздниках, почитание некоторых выдающихся святынь.

ОСНОВАНИЕ ХЕРСОНЕСА

Колонизация греками берегов Черного моря происходила позднее, чем берегов Средиземного и Мраморного морей. Черное море казалось грекам суровым, и они называли его первоначально Негостеприимным Понтом. Позднее, после освоения греками берегов Черного моря, они стали называть его Гостеприимным Понтом, чаще же - просто Понтом. 1 Плавание по бурному Понту было под силу в начале только очень опытным мореплавателям, прежде всего, ионянам. Поэтому и первые колонии на Понте были основаны ионянами. Так, например, город Милет основал в VI в. города: Истр на Дунае, Ольвию в устье Буга, Пантикапей (нын. Керчь), Феодосию (нын. Феодосия), на южном берегу - Синопу, последняя в свою очередь основала Трапезунт, Котиору и др. Большинство колоний на Черном море были ионийскими. Вслед за милетянами сюда проникли теосцы, основавшие на Таманском полуострове во второй половине VI в. до н. э. Фанагорию.

Дорийские колонии на Черном море появляются позднее и в небольшом количестве. Так, в середине VI в. до н. э. на южном берегу Понта жителями дорийского города Мегар была основана Гераклея. Последняя в свою очередь основала две колонии: в Крыму - Херсонес и на западном берегу Понта - Каллатию. Об этом сообщают греческие писатели Скимн и Страбон.

Однако, прежде чем говорить об основании Херсонеса как греческой колонии, остановимся на вопросе о существовании на месте Херсонеса догреческого поселения.

Раскопками 1936-1937 гг. на северном берегу Херсонеса открыт некрополь классической эпохи (конца V - конца IV в. до н. э.), в котором значительную часть (до 40 процентов общего количества погребений) составляют скорченные погребения, принадлежавшие местному населению, повидимому, тав

1 О происхождении названия «Гостеприимный Понт» см. И. И. Толстой. Остров Белый и Таврика. Пгр., 1918, стр. 153.

32

рам. 1 Ближайшие их поселения находились в Балаклаве, в Байдарской долине и в других местах. При некоторых погребениях была найдена лепная керамика туземного производства. Кроме того, обломки лепной керамики в большом количестве встречались, как и каменные орудия, в культурном слое, в самой нижней его части, лежавшей непосредственно на материковой, скале.

Скорченные погребения, иногда уже в переходных стадиях к вытянутым, наряду с последними, продолжали существовать в данном некрополе довольно долго, вплоть до конца IV в. до н. э. Отдельные же погребения, но уже на других участках некрополя, за пределами города, встречались и позднее, в первых веках н. э.

Известно, что греки основывали свои колонии не в пустынных местностях, а там, где уже существовало население, с которым греки могли бы вступить в торговый обмен. 2 Ближайшие окрестности Херсонеса сами по себе не могли привлечь греков, так как Гераклейский полуостров представляет каменистое плоскогорие, почву которого херсонесцы стали возделывать только с конца IV - начала III в. до н. э., притом с затратами больших материальных средств и труда. Несомненно, что на месте Херсонеса находилось уже поселение (и ряд поселений в окрестностях - в Инкермане, Балаклаве, Байдарах), и жители его достигли уже такого уровня экономического и социального развития, что могли обменивать на греческие товары свое сырье или рабов.

Большое количество скорченных погребений указывает, во-первых, на то, что догреческое поселение на месте Херсонеса

1 С. И. Капошина в своей статье «Скорченные погребения Ольвии и Херсонеса» (Советская археология, VII) считает, что скорченные погребения Херсонеса, как и Ольвии, являются скифскими. Я не могу с этим согласиться и остаюсь при мнении, что в Херсонесе скорченные погребения принадлежали таврам. В самом деле, все ближайшее окружение Херсонеса было таврским: Балаклава, Байдары, 2-й Кордон, Инкер-ман и др. Сама природа - плоскогорие и огражденность Гераклейского полуострова горами от северной степной части - располагала тавров к поселению здесь, в замкнутом районе, в то время как скифы оказались бы в этом месте оторванными от основной своей территории - степи и являли бы собою маленький островок в среде враждебного им таврского населения. В подтверждение нашей мысли можно привести из истории Херсонеса следующий факт: греки, поселившись в Херсонесе, главной своей богиней стали считать богиню тавров Деву и свой город поставили под ее покровительство. Это обстоятельство можно объяснить только тем, что греки поселились на таврской земле, на которую распространялся культ Девы.
2 Ср.: А. А. Иессен. Греческая колонизация Северного Причерноморья . Л., 1947, стр. 81-90.

33

было значительным по своей величине; во-вторых, что основание Херсонеса греками было по существу присоединением их к уже существовавшему туземному поселению; в-третьих, что местное население, оказавшееся в черте основанного греками города, повидимому, пользовалось в начальную пору жизни города равноправным положением, поскольку скорченные погребения находились на одном кладбище с греческими погребениями и при скорченных костяках встречался инвентарь греческого производства. 1

Об основании Херсонеса греками сохранилось очень мало литературных источников. Наиболее раннее свидетельство о существовании Херсонеса имеется в Перипле IV в. до н. э., приписываемом Скилаку: «В Таврической земле живут эллины, у которых города следующие; торговый город Херсонес...» 2 Более позднее по времени свидетельство, известное под названием «Землеописания» Скимна, относится к концу II в. до н. э. В нем говорится: «С этими местами граничит так называемый Херсонес Таврический с эллинским городом, основанным герак-леотами и делосцами, вследствие данного гераклейцами прорицания заселить вместе с делосцами Херсонес». 3

По вопросу о времени и обстоятельствах основания Херсонеса исследователями были высказаны самые различные предположения. Достаточно назвать две таких крайних точки зрения: по одной из них Херсонес был основан еще в VI в. до н. э., по другой - не ранее IV в. до н. э. и то не на берегу Карантинной бухты, а на перешейке у Казачьей бухты, откуда жители переселились на берег Карантинной бухты только во II в. до н. э.

Одна из последних работ, посвященная вопросу о возникновении Херсонеса, принадлежит академику А. И. Тюменеву. Его точка зрения в кратких чертах такова.

Остров Делос колоний вообще не основывал, но в конце V в. до н. э. в истории Делоса был момент, вынудивший его жителей присоединиться к гераклейцам при основании последними Херсонеса. Дело в том, что захват делосской казны афинянами и вмешательство их в религиозную жизнь острова раздражали делосцев и заставляли их искать сближения с врагами Афин. С этой целью в начале Пелопоннесской войны делосцы, повидимому, заключили тайное соглашение со Спартой. Ответной на это мерой со стороны Афин явилось изгнание жителей

1 Г. Д. Белов. Отчет о раскопках Херсонеса за 1935-1936 гг.
2 Скилак, 68.
3 Скимн, 882-827.

34

с острова. По предложению дельфийского оракула делосцы, совместно с гераклеотами, основали Херсонес. Произошло это в 422-421 гг. до н. э. Но уже через год Афины заключили мир со Спартой и разрешили изгнанникам с Делоса вернуться на родину. Таким образом, участие делосцев в основании Херсонеса было почти номинальным. 1

Выводы А. И. Тюменева, основанные на изучении литературных источников, подкрепляются новейшими археологическими открытиями в Херсонесе, а именно - открытием в 1936-1937 гг. на северном берегу древнейшего массового некрополя, начало существования которого относится к концу V в. до н. э.

Выселение жителей из Гераклеи произошло в результате борьбы, происходившей в течение долгого времени между демократией и аристократией. Демократия оказалась побежденной и вынуждена была выселиться в Крым, в Херсонес. В дальнейшем, по словам Аристотеля, в Гераклее установлена была тирания. Основание Херсонеса Гераклеей подтверждается свидетельством Страбона, который пишет, что «Гераклея - город с хорошею гаванью и вообще значительный; он высылал даже колонии-его колониями были Херсонес и Каллатия».

Основная масса населения Херсонеса состояла из гераклео-тов-дорян, вследствие этого Херсонес в дальнейшем стал совершенно дорийским городом. Дорийские черты населения Херсонеса сохранялись в течение многих веков в его государственном устройстве, в религии, в языке и в быту.

Литературные источники, свидетельствующие об основании Херсонеса Гераклеей, подкрепляются эпиграфическими памятниками и многими фактами из истории Херсонеса и Гераклеи. В почетном декрете середины II в. н. э., изданном херсонесцами в честь Гераклеи (IPE I 2 , 362), херсонесцы называют гераклейцев «досточтимейшими отцами, которые с родственным сочувствием позаботились о нашем спасении.. .» В декрете говорится

о том, что Гераклея отправила в Рим посольство и добилась перед императором Антонином «свободы» для Херсонеса. Херсонесцы постановили «похвалить за это прародительский наш город.. .» Имеется, кроме того, несколько почетных декретов в честь отдельных лиц, происходящих из Гераклеи, в этих декретах последняя неизменно называется метрополией Херсонеса (IPE I 2 , 357, 359). Характерно, что даже в очень позднее время, по прошествии шестисот лет с момента основания Херсо-

1 Подробнее об основании Херсонеса см.: А. И. Тюменев. Херсонесские этюды, ВДИ, № 2(3), 1938.

35

неса, жители его все еще помнили, что метрополией Херсонеса была Гераклея.

Чтобы закончить изложение темы об основании Херсонеса, надо коснуться вопроса о так называемом Старом или Страбо-новском Херсонесе. Вопрос этот вызвал в свое время оживленную полемику среди ученых и создал довольно большую литературу, послужив причиной поисков «подводного» города.

Предположение о существовании более раннего города Херсонеса, находившегося у Казачьей бухты на Херсонесском мысу, основывалось на словах Страбона: «Если плыть из Тамирак-ского залива, то влево будет городок и другая гавань херсонес-цев. Затем, если плыть вдоль берега, к югу выдается большой мыс, составляющий часть целого Херсонеса. На нем расположен город гераклеотов, колония живущих на южном берегу Понта, называемый также Херсонесом и находящийся в 4400 стадиях плавания от устья Тиры. . . Между городом и мысом есть 3 гавани; затем следует древний Херсонес, лежащий в развалинах, а за ним бухта с узким входом.,., называется она бухтою Символов». 1

Защитники Страбоновского Херсонеса считали, что Старый Херсонес был оставлен жителями, по мнению одних, после разрушения города неприятелем (скифами) или, по мнению других, просто потому, что место там было неудобное для жизни. Местом для основания Нового Херсонеса был избран берег нынешней Карантинной бухты, время же основания Нового Херсонеса определяли весьма различно. 2

Раскопки, производившиеся в Херсонесе и у Казачьей бухты, не подтвердили гипотезы о существовании Старого Херсонеса. Возле Казачьей бухты и на Херсонесском мысу были поселения сельского типа. На перешейке мыса имеются две крепостных стены, защищавшие мыс со стороны степи. Однако, сельские поселения существовали здесь очень недолго. Керамика, монеты и другие находки совершенно точно указывают на время возникновения и гибели этих поселений - конец

1 Страбон, VII, IV, 2.
2 А. Л. Бертье-Делагард. Доевнейший Херсонес по Страбону и раскопкам, ИАК, вып. 21. Бертье-Делагард допускает параллельное существование Старого и Нового Херсонеса в течение IV-II вв. Переселение жителей из Старого города в Новый произошло окончательно, по его мнению, после войн со скифами, т. е. в конце II в. до н. э. При этом он считает, что во время войн со скифами жители Нового города переселились в Старый и там выдержали скифскую осаду, только после победы над скифами жители и того и другого городов переселились в Новый Херсонес.

36

Рис. 5. План Херсонесского мыса.

37

IV-II вв. до н. э. 1 Страбон прав в том, что в первой четверти

I в. н. э. здесь находились развалины, видимые с моря. Результаты раскопок доказали, что город на берегу Карантинной бухты возник в V в. до н. э., т. е. на целое столетие раньше, чем поселения у Казачьей бухты, что последние существовали очень недолго, а следовательно, перенесения города не могло и быть. 2

Ввиду этого поиски древнего города в последние годы пошли по другому пути. К. Э. Гриневич, на основании сведений об остатках города, которые как будто бы имелись на дне моря возле Херсонесского маяка, в 1930-1931 гг. предпринял исследование морского дна. Подводные исследования, хотя и производились с участием водолазов и при помощи киносъемки, однако страдают такой неопределенностью и противоречивостью, что в существовании подводного города не убеждают. 3 В самом деле, мог ли быть город на оконечности мыса, к которому с моря нельзя пристать: с трех сторон мыс омывается открытым морем, особенно бурным именно в этом месте. А рядом - замечательная Казачья бухта, в верховьях которой только и мог бы быть город. Если даже допустить, что город все-таки на мысу существовал, то на дне моря он не мог бы сохраниться. При медленном опускании берега стены построек были бы разрушены мощным морским прибоем задолго до того, как они опустились бы на дно моря.

Крымский полуостров глубоко врезается в Черное море и делит его на две части - западную и восточную. Г реки уже в древности отметили эту особенность конфигурации Черного моря и сравнивали его берега со скифским луком. 4 В то же время Крым, выдвигаясь в море, как бы соединяет северный его берег с южным. Это - самое короткое расстояние между Северным Причерноморьем и Малой Азией. Такое положение Крыма имело решающее значение для развития его торговли и культурных сношений с югом - с Грецией, Малой Азией и, позднее, с Византией.

Известно, что в начальный период греческого мореплавания корабли плыли вдоль берегов. Выходя из Босфора, корабли все

1 Н. М. Печенкин. Археологические разведки в местности Стра-боновского старого Херсонеса. ИАК, вып. 42.
2 Страбон нигде и не говорит о перенесении города. На это правильно обращает внимание А. Л. Бертье-Делагард (ук. соч., стр. 205).
3 К. Э. Гриневич. Страбоновский Херсонес в свете новейших археологических открытий. ИТОИАЭ, т. II. - К. Э. Г риневич. Исследование подводного города. Севастополь, 1931.
4 Гекатей, фрагм. 163.

38

время шли возле западного берега Черного моря и так достигали северного побережья и Крыма, о чем свидетельствуют описания пути у греческих географов и последовательность в указании расстояний Между устьями рек и городами. Но позже плавание кораблей совершалось, конечно, по более короткому пути. От Босфора суда шли вдоль берега Малой Азии и затем, от Синопы, пересекали Черное море поперек, в самом узком его месте. Таким образом, через Крым шла прямая дорога из Малой Азии на север.

Положение Херсонеса в Крыму было особенно благоприятным потому, что Гераклейский полуостров, на котором находился Херсонес, особенно далеко выдвинут в море, как бы навстречу мореплавателю, плывшему с юга. Херсонес, вследствие этого, был самым близким пунктом к малоазийскому побережью. Эта особенность, несомненно, имела значение для развития херсонесской торговли с южными странами. Не менее благоприятно было положение Херсонеса и в отношении северных стран. Херсонес был ближайшим портовым городом для степной части западного Крыма. Через степи и перешеек Херсо г нес был связан со всем Северным Причерноморьем. Но кроме сухопутного пути, был и водный путь, соединявший его с севером, а именно - Днепр и Черное море. Торговые суда, выходившие из устья Днепра, не всегда шли по западному берегу в Грецию, но часто, и чем позднее, тем чаще, направлялись вдоль берега Крыма и уже от Херсонеса пересекали море прямым путем в Малую Азию.

Итак, географическое положение Херсонеса способствовало тому, что он стал посредником в торговле и в культурных сношениях между югом и севером: между южными странами Греции, Малой Азии и Византии, с одной стороны, и местным населением Крыма и Северного Причерноморья, - с другой.

Гераклейский полуостров, бывший ближайшим владением Херсонеса, представляет собою юго-западную оконечность Крыма. Полуостров имеет вид треугольника, основанием которого является линия Севастополь-Балаклава, длиной около 12 км, а вершиной его служит Херсонесский мыс, глубоко выдающийся в море. Другие стороны треугольника имеют длину около 15 км каждая.

Крымская горная гряда южного берега понижается к западу и к Херсонесскому мысу постепенно переходит в низменный берег.

Поверхность Гераклейского полуострова представляет не высокое плоскогорье, на котором встречаются местами довольно обширные плато, а глубокие балки, Карантинная, Юхарика, Бер

39

мана и другие иногда переходят в широкие долины; те и другие были удобны для земледелия и виноградарства. Северо-западный берег полуострова изрезан несколькими бухтами, удобными для устройства гаваней.

Херсонес был основан на полуострове, ограниченном с востока Карантинной, а с запада - небольшой Песочной бухтой. Положение города на полуострове обусловило и его название: Херсонес, по-гречески, значит полуостров. 1 В отличие от других одноименных городов наш Херсонес назывался в древности Таврическим, по имени его древнего населения - тавров.

Карантинная бухта представляла особенно большие удобства для стоянки кораблей и устройства гавани. Бухта извилиста и глубоко врезается в материк; западный берег ее отлогий, вследствие чего на него легко было вытаскивать корабли для их ремонта или просушки. Кроме того, западный берег образует небольшой залив в виде дуги, являвшийся как бы природной гаванью города. На дне бухты в спокойную погоду до сих пор можно видеть остатки древнего мола, построенного из больших тесаных плит, скрепленных железными пиронами. Бухта в этом месте широкая и могла вместить большое количество кораблей.

Расположение города на полуострове и рельеф местности облегчали защиту города. Полуостров представляет возвышенность, вытянутую с юго-запада на северо-восток, причем высота ее от 10 м на крайнем северо-востоке, постепенно увеличиваясь, к юго-западу достигает 30 м над уровнем моря. С южной стороны полуостров отделяется от материка глубокой балкой, имеющей крутой склон. Возможно, что от бухты здесь был ее отрог, засыпанный потом херсонесцами при постройке крепостных стен. 2 С западной стороны города к Песочной бухте спускается вторая балка, восточный склон которой также довольно крутой. Между этими двумя балками остается узкая возвышенная полоса, шириной около 50 м, - это единственный пункт, уязвимый при осаде города неприятелем. Линия оборонительной стены со стороны суши была сравнительно недлинной и шла в большей своей части по высокому косогору, на котором оказалась мало доступной для осады.

Кроме основной территории, расположенной на возвышенности, в городскую черту была включена территория порта, расположенного на западном берегу Карантинной бухты. Этот

1 См. общий план Херсонеса на таблице XXIII.
2 А. Л. Бертье-Делагард. О ХерСонесе. ИАК, вып. 21, стр. 124, табл. II.

40

юго-восточный участок города в стратегическом отношении находился в очень невыгодном положении. Над ним господствует соседний, расположенный на расстоянии 200 м к югу, высокий холм, с которого неприятель мог поражать всю портовую часть города. И, действительно, история Херсонеса знает случаи,

Рис. 6. План Гераклейского полуострова.

когда юго-восточная часть города подвергалась осаде и частич-ным разрушениям со стороны неприятеля. Жители города хогя и предвидели это, однако должны были включить в городскую черту часть берега бухты, чтобы территория порта была достаточно обширной. Но так как эта часть города в любой момент могла оказаться под ударом неприятеля, то на укрепление ее было обращено особое внимание: оборонительные сооружения здесь были сложными и для того времени грандиозными.

41

При распланировке города были приняты во внимание топографические особенности его территории. Склоны городской возвышенности обращены на юго-восток и на северо-запад. В соответствии с ними улицы распланированы в двух направлениях: с юго-запада на северо-восток - продольные улицы и с юго-востока на северо-запад - поперечные. Планировка Херсонеса правильная, улицы все прямые, при этом продольные улицы пересекаются поперечными под прямыми углами. Продольных улиц было, вероятно, не более 5-6, поперечных же около 20.

Начало правильной планировке городов положил, согласно известиям греческих писателей, знаменитый милетский архитектор Гипподам, построивший по этой системе ряд городов в течение V в. до н. э. (Пирей, Фурии и др.). В IV в. до н. э. эта планировка становится уже широко распространенной. Несомненно, что и при основании Херсонеса строители города руководствовались принципами гипподамовской планировки. Направление улиц, согласованное с рельефом местности, успешно разрешало вопросы канализации, стока дождевых вод и водоснабжения города. Раскопки показывают, что каналы водостоков, идущие вдоль улиц, спускаются или к морю или в балки. Точно также шли и водопроводные линии: основная магистраль водопровода входила в город в самой высокой его части, в юго-западном углу стен, в городские ворота, и отсюда шла к северо-востоку по главной продольной улице через весь город. Основной план города, судя по раскопкам 1934-1940 гг., восходит к эллинистической эпохе: главные улицы города сохранили свое направление вплоть до позднесредневековой эпохи. Эллинистические кварталы, открытые раскопками последних лет на северном берегу Херсонеса, отличаются небольшими размерами, около 27X24 м, и заключают в себе один-два, редко - три дома. Ширина улиц около 4-6 м. Улицы были вымощены мелким камнем и щебнем, плотно утрамбованным. Водосточные каналы, обнаруженные на ряде улиц, в эллинистическую эпоху состояли из больших плит с выдолбленными в них широкими желобами. Выходы каналов в виде монументальных желобов сохранились во многих местах в крепостной стене.

Водопровода в эллинистическую эпоху в Херсонесе не было, воду или добывали из колодцев, или пользовались дождевой водой, собираемой в цистерны. Колодец или цистерна находятся почти в каждом эллинистическом доме. Цистерны этого времени имеют грушевидную форму, некоторые из них оштукатурены известью с примесью песка и небольшого количества толченой керамики.

В ранний период, с конца V в. до конца IV в. до н. э., тер

42

ритория города была небольшой. Город занимал тогда только нынешнюю восточную часть и берег Карантинной бухты. Западная граница города, как свидетельствуют раскопки, проходила примерно по линии 8-й поперечной улицы. Далее к западу находился некрополь, открытый раскопками в 1936- 1937 гг.

КРЕПОСТНЫЕ СООРУЖЕНИЯ ГОРОДА

В начальный период своего существования, вероятно, до середины IV в. крепостной стены Херсонес не имел. Маленькому городу было не по средствам и не по силам осуществление дорогих оборонительных сооружений. Постройка их, однако, была начата еще в начале IV в. до н. э. На юго-восточном участке города раскопками 1927 г. открыты остатки более ранней крепостной стены, чем те стены, которые возвышаются здесь в настоящее время. Остатки этой древнейшей крепостной стены имеются также возле храма, раскопанного в 1897 г., и далее к западу, на усадьбе музея. Эта стена теперь находится в центре города (см. план на табл. XXIII). В середине же IV в. до н. э. она являлась западной границей города, после второго этапа расширения его территории.

В конце IV в. до н. э„ в связи с ростом города, происходило новое крепостное строительство. Новая стена охватила собою территорию на возвышенной части полуострова, между южной и юго-западной балками. С возведением этой стены площадь города увеличилась в два раза. Стена прошла теперь по более выгодной в стратегическом отношении линии, а именно: по высокому косогору южной глубокой балки и по склону Песочной балки.

Следующий, третий, этап крепостного строительства был связан с расширением порта: на западном берегу Карантинной бухты в территорию порта был включен дополнительный участок, который и был огражден, в начал"е III в. до н. э., мощными крепостными стенами и башнями (см. на плане куртины 1 19-21-ю и башни XVII-XVIII).

Последнее увеличение территории города имело место в конце V в. н. э.: на крайнем юго-западе в городскую черту была включена часть некрополя римского периода (склепы с инвентарем IV - начала V в.). Вновь построенная крепостная

1 Куртина -- отрезок стены между башнями.

43

Рис. 7. Рост территории Херсонеса.

1-территория города в конце V в. -середине IV в. до и. э.; 2-расширение территории города при постройке дпевнейшей стены-около середины IV в. до н. э.; 3-увеличение территории города при сооружении основной линии грепостной стены-в конце IV в. до н. 8.; 4- расширение порта и п -стр йка оборонител»>ных сооружений в начале 111 в. до н. в.; 5- последнее увеличение площади горо. а и постройка крепосаной стены в V в. н. в.,6 западная окраина города после X в.

Тонким пунктиром обозначена пре полагаемая береговая линия в древности.Жирным пунктиром покапана приморская крепостная стена.

44

стена (см. куртины 1-4-ю и башни I-III) прошла, под прямым углом к эллинистической стене, вниз к Песочной бухте и по берегу моря.

Таким образом, мы наблюдаем постепенный рост территории города, происходивший с востока на запад в течение нескольких столетий. Начало жизни города было положено на берегу Карантинной бухты, весьма удобной для устройства порта, при наибольшем же расширении город достиг на западе своего естественного предела-Песочной бухты. Уменьшение же территории города, как увидим ниже, шло в обратном направлении - с запада на восток. Вследствие этого, восточная часть города оказывается более насыщенной культурными остатками, относящимися ко всем столетиям его существования.

Главнейшие и наиболее крупные по своему масштабу периоды крепостного строительства Херсонеса, как мы видели, были тесно связаны с основными этапами роста городской территории. Относительно древнейшей стены, была ли она в середине IV в. до в. э. закончена или оставалась незавершенной и недоведенной до моря, у нас нет точных данных, так как северо-западная часть города еще не раскопана полностью.

Зато о второй линии обороны можно с полной уверенностью сказать, что в конце IV в. она была вполне закончена. Следовательно, через столетие от начала своего существования Херсонес располагал уже весьма совершенной системой оборонительных стен, вполне достаточных для обеспечения безопасности города. Надпись на пьедестале статуи, поставленной Агасиклу (IPE I 2 , 418), содержит в перечне его заслуг следующие две магистратуры, имеющие прямое отношение к обороне города: «Бывшему стеностроителем» и «Предложившему декрет о гарнизоне и устроившему его». Так как надпись датируется III в. до н. э., то поэтому возможно связать с деятельностью Агасикла или окончание постройки второй линии крепостных стен города или начало постройки юго-восточного их комплекса. К этому же времени, к III в. до н. э., относится другое важное мероприятие - установление в Херсонесе гарнизона как постоянного военного отряда, охранявшего город. Из самого факта устройства гарнизона можно заключить о том, что к III в. до н. э. сооружение оборонительных стен в основном было закончено.

Местом нахождения гарнизона могло быть расположенное возле городских ворот здание, за которым (после его раскопки) утвердилось название «казармы». Не лишено вероятия и то предположение, уже неоднократно высказанное в литературе, что подстенный склеп № 1012, находящийся возле упомянутых ворот, с семью богатыми погребениями, мог принадлежать ка-

45

кому-либо стеностроителю Херсонеса, устроившему склеп при закладке стены. Таким стеностроителем, удостоившимся почетного исключения быть погребенным под городской стеной, возможно, и был упомянутый Агасикл, сын Ктесии. Дополнительные участки крепостных стен, сооруженные один на юго-востоке в начале III в. до н. э. для ограждения порта, другой на юго-западе в конце V в. н. э., еще более улучшили оборону города и придали ей полную законченность. В таком виде крепостные сооружения служили Херсонесу долго и просуществовали почти до конца жизни города.

Обратимся теперь к рассмотрению крепостных сооружений Херсонеса со стратегической их стороны, при этом остановимся также и на техническом их выполнении, различном для каждого из строительных периодов. 1

Основные линии городских стен, как уже сказано выше, строго согласованы с рельефом местности: стены расположены по верхним склонам балок и везде следуют по направлению горизонталей. Вследствие этого они оказывались трудно доступными для осады, для штурма же некоторые их части были и совершенно недосягаемыми. И только в двух местах оборона города была уязвима: на юго-западной возвышенности и на юго-восточном участке. Но зато в этих местах оборонительные сооружения были наиболее мощными и состояли из двух параллельных стен. Кроме основной стены, на этих участках имеется протейхизма - передовая стена, построенная в первых веках нашей эры. Назначением протейхизмы являлось - образовать широкое и глубокое пространство между стенами, которое препятствовало бы неприятелю штурмовать и осаждать главную стену. Крепостная стена окружала город со всех сторон, при этом сухопутная ее часть составляла около 1.5 км, приморская (считая и стену по берегу Карантинной бухты) - около 2 км, общая же длина оборонительной линии достигала, таким образом, 3.5 км. Приморская стена, за исключением ничтожных обрывков, к настоящему времени не сохранилась: она разрушена морским прибоем вместе с берегом и частью города. Зато хорошо сохранились стены и башни на юго-восточном участке и в западной части города.

Со стратегической точки зрения наибольший интерес представляет юго-восточный комплекс оборонительных сооружений, к тому же лучше всего и сохранившийся. До производства рас-

1 А. Л. Бертье-Делагард. Крепостная ограда Херсонеса. ИАК, вып. 21, 1907. - К. Э. Гриневич. Стены Херсонеса Таврического. ХСб., I я II.

46

копок стены и башни большей частью находились в толстой земляной насыпи (местами до 6-8 м), что и обеспечило их хорошую сохранность (высота стен в среднем достигает 8-10 м, а высота башен 10-12 м, а одна из них - XV даже около 15 м).

Самой мощной башней на этом участке является фланговая башня XVII (так называемая башня Зенона). Кроме основного ее ядра, восходящего к началу III в. до н. э. и оказавшегося недостаточно мощным (его диаметр 9 м), составными частями

Рис. 9. Башня XVII. Внизу - кладка третьего кольца, выше--кладка второго кольца.

башни являются еще три утолщения, последовательными кольцами охватившие первоначальное ядро. В целом диаметр башни достиг 20 м. Кроме того, башню и примыкающие к ней куртины 19 и 20 защищает протейхизма. Таким образом, намечается пять крупных строительных периодов: от III в. до н. э. до конца V в. н. э.

Монументальность оборонительных сооружений на юго-восточном участке вызвана тем, что он мог быть легко подвергнут обстрелу каменными ядрами со стороны неприятеля. Последний для этой цели мог установить метательные машины, катапульты

47

и баллисты, на высоком холме (30 м над уровнем моря), который расположен в 200 м от XVII башни к югу и господствует над всем портом, столь важным для жизни города. Кроме того, поскольку стены этого участка находились ниже окружающей его местности, они оказывались вполне доступными для осады и разрушения их таранами. Действительно, следы значительного разрушения сохранились на основном ядре XVII башни: наружная ее часть наполовину уничтожена.

Рис. 10. В центре - ядро башни XVIII, слева - лестница на башню.

Изнутри города на башню ведет монументальная пологая лестница, служившая для ввоза на нее метательных машин и ядер. С левой стороны башни, если стать к ней лицом снаружи, в стене имеется калитка для вылазок гарнизона. Такое расположение калитки по отношению к башне не является случайным: неприятельские воины при штурме калитки правым незащищенным боком оказывались обращенными к башне (воин держал щит в левой руке) и могли быть поражаемы ее защитниками камнями, стрелами, дротиками и т. п.

После постройки протейхизмы в ней были устроены, возле

48

XVII башни, ворота, служившие для въезда в город. Дорога за воротами шла далее между стенами до внутренних ворот.

В IV в. до н. э. фланговыми башнями являлись XVI и XIX, причем последняя в то время стояла у самого берега бухты. Позднее были построены еще две башни XIX и XX. К XVI башне 19-я куртина построена впритык. Это обстоятельство и различие в технике кладки башни и 19-й куртины ясно свидетельствуют о разновременности их возникновения. Башня XVI с юго-восточной стороны имеет два утолщения. В коротком отрезке 19-й куртины устроена калитка со сводчатым перекрытием. В 18-й куртине, между башнями XVI и XIX, находится вторая калитка. В стенах калиток сохранились пазы, служившие для закладывания в них поперечных брусьев.

В 16-й куртине, возле XIV башни, хорошо сохранились городские ворота, восходящие ко времени постройки древнегреческого яруса стены, т. е. к концу IV в. до н. э. Устройство ворот представляет большой интерес. Они имеют вид коридора, образованного двумя пилонами, находящимися с внутренней стороны города. В этом коридоре - пролете ворот - были три запора: первым из них служила железная решетка, опускавшаяся и поднимавшаяся по узким пазам. В середине пролета сохранились анты - выступы, в которых были укреплены двустворчатые полотнища. Они запирались толстым деревянным брусом, длч которого в юго-восточном пилоне имеется сквозное отверстие, а в противоположном пилоне - углубление. Во внутреннем конце ворот есть еще пазы и выступы для воротных полотнищ или для закладывания брусьев. Не только запоры, но и само коридорообразное устройство ворот содействовало их защите: в узком тесном промежутке неприятелю трудно было бы, в случае вторжения в пролет, развернуть свои силы. Кроме того, во время продолжительной осады пролет ворот мог быть завален камнями и землей и стать совершенно непроходимым для врага. В юго-восточном пилоне сохранились остатки лестницы, которая вела на стену.

Аналогичное устройство, повидимому, имели ворота на юго-западном участке в куртине 9-й.

Фланговые башни отличаются от остальных башен своими большими размерами: они сильно выступали из линии стен и тем давали возможность защитникам города с большим успехом поражать с фланга неприятеля, пытавшегося штурмовать стены.

Следует отметить, что башни эллинистического периода имели большей частью круглую форму, в римский же период как новые башни, так и перестроенные старые, были прямоугольными.

49

Отрезок стены между башнями XIV и XVI первоначально был чересчур длинным, около 100 м, что плохо обеспечивало защиту его средней части. Может быть, вследствие этого и

Рис. 11. Городские ворота конца IV - III в. до н.э. Вверху калитка римского времени.

оказалось возможным противнику произвести здесь пролом в стене. Границы пролома, благодаря разнице в кладке и трещинам, хорошо видны с внутренней стороны. На месте пролома

50

снаружи была воздвигнута полукруглая башня XV (повиди-мому, это произошло в конце II - начале I в. до н. э.), после-чего образовались две куртины 16-я и 17-я, длина которых, около 50 м каждая, стала нормальной. 1

Толщина крепостной стены на ответственных ее участках весьма значительна - до 3.80 м. На высоком же косогоре, на котором стена была трудно доступна для осады, толщина ее меньше, а башни мельче по своим размерам, протейхизма же отсутствует вовсе. Таким образом, мощность крепостных сооружений и затраты на них были согласованы со значением их: в деле обороны города, излишних и нецелесообразных расходов жители избегали.

Техника постройки крепостных стен в различные эпохи была неодинаковой. Древнейшая стена построена из небольших плиг, положенных логом, внутренняя забутовка состоит из необработанных камней на глине. Кладка стен эллинистической эпохи отличается некоторыми особенностями. Облицовка стен выполнена из крупных плит, положенных насухо и обработанных рустами (т. е. плиты обтесаны только по краям, а середина имеет вид рельефного выступа). Скрепами служили пироны - деревянные бруски, вкладывавшиеся в углубления на концах плит.. Внутри каждого ряда облицовочной кладки наблюдается строгое чередование плит, положенных логом - вдоль и тычком - поперек стены: плиты, положенные поперек (тычки), связывали облицовку с основной толщей стены. На некоторых куртинах, например 16-18, с их внутренней стороны, облицовка состоит из чередующихся узких и широких рядов, плиты в последних поставлены на ребро, чем достигалась экономия материала. Интересно отметить, что подобная облицовка с внутренней стороны стен начинается с самого их основания, с наружной же стороны она находится на значительной высоте - в нижней части лежат плиты, положенные плашмя. Эго обстоятельство, безусловно, не случайно и может быть объяснено следующим образом. Нижняя часть стен с внешней стороны могла подвергаться (и подвергалась, о чем свидетельствуют следы пролома, закрытого XV башней) ударам тарана, поэтому кладка облицовки должна была быть максимально прочной, что и достигалось укладкой плит плашмя, а не на ребро. Снаружи же в верхней части стен, а также с внутренней

1 Расстояние между башнями, по правилам древнего крепостного строительства, должно; было быть не менее 30 м и не более 60 м, чтобы не было «мертвого» пространства между башнями, т. е. такого места» которого не достигали бы стрелы, камни и т. п.

51

стороны города, т. е. там, где попытки разрушения стен таранами не могли иметь места, облицовка выполнена по системе чередования широких и узких рядов. Это было и экономно и вполне целесообразно. Необходимо добавить, что обе системы облицовки стен не являются разновременными ярусами, но принадлежат одному строительному периоду, что доказывается совершенно одинаковыми приемами обработки камня, техники скрепления плит, а также и тем, что материал в обоих случаях одинаков.

Обработка плит рустами, подчеркивающими каждую составную часть кладки (плита становится индивидуально выделенной единицей), чередование широких и узких рядов и чередование ложков и тычков в каждом ряду, а также тщательная отеска плит, - все это в целом сообщает крепостным стенам характер монументального, художественно выполненного, сооружения.

Материалом для постройки стен служил известняк сарматского яруса, добывавшийся вблизи Херсонеса. Внутренняя забутовка стен состоит из необработанных камней на глине.

Кладка стен поздне-эллинистической эпохи выполнена значительно грубее, но плиты обработаны в руст и положены насухо. Образцом этой кладки является второй ярус 17-й куртины, с внешней ее стороны, и полукруглая башня XV, воздвигнутая на месте пролома.

Кладка куртин 19-й и 20-й (нижний их ярус) и основного ядра XVII башни, относящаяся к началу III в. до н. э., выполнена из небольших по длине и толщине плит мелко-раковистого известняка желтоватого цвета. Кладка отличается большой тщательностью, но обработка рустами имеется лишь на немногих плитах, лицевая сторона их большей частью обтесана.нагладко.

Кладка лестницы, ведущей на XVII башню, выполнена в технике эллинистического периода: большие плиты, обработанные рустами, чередуются логом и тычком в каждом ряду, кроме того, имеется чередование широких и узких рядов. Материалом является крупный раковистый (нуммулитовый) известняк белого цвета, легко поддающийся выветриванию. Плиты из такого материала встречаются в кладке второго кольца XVII башни.

Облицовка второго кольца XVII башни, а также третьего яруса 17-й куртины, выполнена уже в иной технике: русты почти отсутствуют, чередование ложков и тычков встречается лишь местами, толщина рядов не одинакова, новым элементом кладки является употребление связующего раствора. Эта кладка

52

датируется римским временем. Наружная кладка башен XIV, XV, XVI и некоторых других отличается от предыдущих такими характерными чертами: толщина рядов совершенно одинакова и довольно значительна, плиты почти одинаковых размеров - прямоугольные спереди, положены всегда вдоль стены (тычков нет совсем), обработаны гладко (без руста), правильной формы и пригнаны друг к другу настолько плотно, что швы слабо заметны.

Рис. 12. Крепостная ограда. Рисунок с фрески на стене склепа IV в. н. э.

Утолщение 19-й куртины и третье кольцо XVII башни построены из квадровых камней, положенных своей длиной поперек стены: в фасе стены все квадры, примерно, одинаковы по размерам и приближаются в сечении к квадрату. Материал - мягкий светлосерый известняк, кладка на растворе - смеси извести и песка с небольшим количеством керамической (черепичной) крошки. В этой технике построены все куртины (1-4-я) дополнительного участка городской стены на крайнем западе. Время их сооружения определяется надписью в честь византийского императора Зенона, т. е. последней четвертью V в. н. э. Мраморная плита с этой надписью была вставлена в облицовку третьего кольца XVII башни (получившей вследствие этого название башни Зенона).

53

Представление о первоначальном виде городских стен Херсонеса дает рисунок стен города, сохранившийся на стене склепа IV в. н. э. Рисунок, исполненный коричневой краской по штукатурке, дает схематическое изображение городских стен, имеющих вид круга. В стене чередуются куртины и башни, возвышающиеся над куртинами. Верх тех и других увенчан зубцами и бойницами. В стене видны двое ворот, расположенных на противоположных, по отношению друг к другу, сторонах города. 1 Художник, украшая стену склепа изображением крепостной ограды города, вероятно, имел перед глазами городские стены Херсонеса и воспроизвел их на своем рисунке. Склеп и рисунок относятся к IV в. н. э., к тому времени, когда постройка оборонительных стен была в основном закончена.

1 Н. М. Печенкин. Роспись христианской катакомбы, находящейся близ Херсонеса. ИТУАК, вып. 48. - М. Скубетов. Древне-христианский фамильный склеп IV в. с фресковой росписью близ Херсонеса. ИТУАК, вып. 53. - А. Л. Бертье-Делагард. О Херсонесе. ИАК, вып. 21, стр. 160-162, рис. 29. - М. И. Ростовцев. Античная декоративная живопись на юге России. СПб., 1914, стр. 477, рис. 89,90.

Подготовлено по изданию:

Белов Г. Д.
Херсонес Таврический: историко-археологический очерк. Л. : Государственный Эрмитаж, 1948. - 147 с.